Депутаты объясняют свою позицию в связи с принятым Обращением к Владимиру Путину

– Мне трудно понять истерию, которая поднялась в правительственных СМИ после нашего обращения к Владимиру Владимировичу Путину. Я считаю, что ничего страшного и революционного не произошло. Мы высказали свое мнение о развитии республики под руководством Шериг-оола Дизижиковича Ооржака.

Высказали мнение не только свое, но и своих избирателей. Я представляю в Законодательной плате город Шагонар и у меня есть все основания говорить о том, что положение, сложившееся в экономике, социальной сфере республике, на уровне местного самоуправления, можно смело оценить как критическое.

Нынешняя зима в Шагонаре прошла очень тяжело. Вы все слышали об январских теплоавариях, которые произошли из-за того, что теплосети заброшены, запаса угля на Шагонарской котельной в достаточном объеме не было. Хочу отметить, что своих доходов у местной администрации практически нет, 70 процентов налоговых сборов от доходов физических лиц забирается в республиканский бюджет. Правительство берет на себя обязательства по подготовке к зиме, по завозу угля.

В октябре и. о. заместителя Главы республики Сергей Барыбин заявлял, что уголь завезен, подготовка к зиме идет нормальным ходом. На деле оказалось, что Шагонар к зиме не готов. Уже после аварии городу перечислили деньги, и стали заниматься утеплением подъездов в жилых домах.

В целом, настроение моих избирателей можно охарактеризовать, как разочарование. Когда отстраивали Шагонар, всем обещали, что это будет современный, промышленный город. Ни одного крупного предприятия на сегодняшний день в городе нет. Фактически без работы остались жители поселка Хайыракан. За более чем 20 лет, в том числе за 15 лет, в течение которых республикой руководит Шериг-оол Дизижикович, правительство республики ни разу не рассматривало и не приняло программы по развитию территорий, подвергшихся затоплению.

Людей переселили, лишили пастбищных угодий, работы нет. А ведь выполняли большую государственную задачу – строительство Саяно-Шушенской ГЭС. За все это время правительство республики фактически не занималось проблемой получения компенсаций для районов, попавших в зону затопления. И только благодаря комиссии Законодательной палаты удалось сдвинуть эту проблему с мертвой точки.

Большие надежды шагонарцы связывали с предвыборной программой Шериг-оола Дизижиковича в 2002 году, в которой были обещаны организация речного пути и строительство в Шагонаре речного порта. Но все обещания оказались предвыборным блефом. Даже если учесть, что проект не получился по тем или иным объективным причинам, никто из членов правительства, ни сам Шериг-оол Дизижикович объяснять жителям Улуг-Хема ничего не стали, обсуждать дальнейшие перспективы развития города и района – тоже. Да и не собирался никто этого делать.

На мой взгляд, кредит доверия закончился. Пора принимать кардинальные решения. Так дальше продолжаться не может.

Виктор Молин, председатель Комитета по земельным отношениям, агропромышленному комплексу, природопользованию и экологии:

- Я работаю в сельском хозяйстве уже давно и могу сказать, что ухудшение социально-экономического положения в республики началось с развала сельского хозяйства. После развала начался массовый вывоз сельхозтехники за Саяны. В совхозе «Победа» было 98 комбайнов, сейчас осталось, по моим данным всего пять. «Кировцев» было 59, сейчас нет ни одного. Технику сохранил только Иван Чучев. В ГУП имени Сергея Шойгу 60 единиц списанной техники до сих пор сохранились. При желании можно было сохранить технику и в других хозяйствах.

Тува – зона рискованного земледелия. Конечно, в нынешних условиях заниматься земледелием большой риск. Возьмите ту же «Победу», в совхозе было 19 тысяч гектаров пашни с двупольным севооборотом, почва – преимущественно песок. Без серьезной государственной поддержки земледелие не поднимешь. Поэтому люди переориентировались на животноводство, кто смог – создали аратские хозяйства.

Минсельхоз республики прямо заявил: муку и зерно дешевле закупить за Саянами, чем поддерживать местные хозяйства. Социальные последствия такой позиции оказались губительными – безработица, массовая миграция из села, обнищание и преступность. Скотокрадство фактически свело на нет усилия животноводов.

Больно смотреть на то, как разваливаются хозяйства, которые создавались трудом не одного поколения. Все последнее время я стараюсь привлечь внимание к проблемам птицефабрики. Предприятие находится в стадии банкротства, но ему еще можно помочь. В прошлом году в бюджете были предусмотрены средства для капитально-восстановительных работ и приобретения кур-молодок. Но деньги так и не поступили, возможности упущены, ситуация на предприятии еще более усложняется. Птицефабрике дали пять миллионов рублей, но это совершенно недостаточно для того, чтобы ждать какой-то результат. Закуплено только оборудование

Когда я спрашиваю министра экономики Галину Балакину, почему не даете средства птицефабрике, она отвечает: мы дали пять миллионов, отдачи нет. Это ответ человека, который совершенно не знаком с технологией производства. Прежде чем ждать отдачу, наверное, надо запустить цикл. Можно просто сидеть в кабинете и ждать каких-то результатов. А можно поставить себе задачу – наладить производство и приложить к этому все усилия.

Производство мяса птицы – самый выгодный вид производства сельхозпродукции. Весь мир занимается мясом птицы. Чтобы получить говядину, надо сначала три года растить телочку, чтобы она родила, потом еще два года растить бычка. А птичье мясо можно получить через 56 дней, одна птицефабрика может давать 450 тонн в год. Но для этого надо вложить деньги и помочь предприятию. Это надо не только для получения прибыли, но и для сохранения рабочих мест. Легче всего закрыть птицефабрику, сказав, что она нерентабельна. А что делать работникам птицефабрики? Прежде всего, надо думать о людях.

Сейчас, когда наступил момент реализации национального проекта по агропромышленному комплексу, мало, кто из сельских производителей республики к этому готов. Грубо говоря, кто «в шубе ходил», тот в ней и будет ходить. Все средства, которые направлены на сельское хозяйство по национальному проекту – это банковские кредиты. Кредиты на хороших условиях: во-первых, долгосрочные, во-вторых, государство берет на себя погашение большей части процентов. Из 12 процентов годовых 9 процентов погашает государство, три процента – заемщик. Условия хорошие, но это все равно банковский кредит.

Чтобы оформить его в банке, необходим пакет документов, в том числе регистрация права собственности на землю (собственность или пожизненное наследуемое владение). Чтобы зарегистрировать эти права, необходимо заплатить за межевание. У нас в республики межевики «заломили» цены – две тысячи рублей за гектар. У меня однокурсник в Бай-Тайге за межевание 50 гектар пашни заплатил 16 тысяч рублей. Плюс семь тысяч за то, что право собственности зарегистрировано на юридическое лицо. То есть человек, еще не получал кредит, но уже платит около 30 тысяч рублей. И еще не известно, получит кредит или нет.

Вторая проблема кредита – залог. Размер залога учитывает и основную сумму кредита, и в полном объеме проценты. Условия залога очень жесткие – квартира только благоустроенная (где сельчане ее возьмут?), скот для залога должен быть застрахован. Единственное приемлемое условие – в залог принимают технику, но ее тоже надо оценить. Землю пока в залог не принимают. Для того чтобы ее заложить, необходимо оформить право собственности, а это значит – полная процедура регистрации, включая дорогостоящее межевание.

Третья проблема – отсутствие методических материалов. Люди на селе не знают условий получения кредитов, а пакет необходимых документов очень большой и условия непростые. Уже появились посреднические организации, которые за определенную плату готовы открыть счет в банке и оформить все необходимые документы. А это еще дополнительные затраты для тех, кто мог бы получить кредиты по нацпроекту.

Есть и положительные моменты в национальном проекте, например, приобретение скота по лизингу. Скот будут выдавать под гарантии местных администраций. Но выплаты за приобретенный по лизингу скот должны платить сами чабаны.