Когда зверь голоден, а клетки не закрыты

Леша, а получившего все эти удары ножом, мы по-дружески и накоротке зовем именно так, человек, на котором держится выпуск не одной газеты. Толковых верстальщиков в Кызыле по пальцам пересчитать и их приглашают во все редакции. Нападение не связано с его работой, и скорее всего ни с чем не связано. Просто не понравился. Просто подошли и потребовали прикурить или еще чего-нибудь. Вряд ли спокойный Леша лез в драку, тряс кого-то за ворот и кричал – отвали! Высокий, здоровый, красивый, отлично объясняется на родном языке и по-русски, выдержанный, но если сбили очки, конечно, уже ничего не видел, могли добивать на земле. Просто так. От безысходной пьяной агрессии.

У Леши в Петербурге учится подруга. Когда он собрался к ней в отпуск, мы все уши прожжужали ему истошными советами, как распознать скинхедов и не быть столкнутым на рельсы в метро (стой только у стены!), не быть сбитым бесйбольной битой (смотри в оба на бритоголовых, не лезь на рожон, увидел – выйди из вагона и смени ветку метро!), в общем, стращали доморощенными питерскими фашистами, а он напоролся в родном городе, на собственных…

Не знаю, как еще назвать его ровесников, промышляющих в ночном городе нападениями на людей. Если у российских неофашистов есть идеология, цели и задачи (очистить страну и город «от небелых уродов» и т.п.), то одичавшие тувинские фашисты стихийны и потому практически неуловимы. Бог весть, где такой живет (дачи, бани, люки, заброшенные здания), чем кормится (что удастся стибрить), чем занят днем (скорее всего ничем продуктивным). Хотя, когда в редких случаях удается отловить, как после последнего убийства работников игрового зала или в случае с убийством кызылчанина Рубена Коже, то имярек обретает ФИО, сердобольных родственников и, в общем-то, благополучную биографию, в которой даже оказываются родители судьи.

Какое моральное или материальное удовлетворение получают, втыкая нож в незнакомого, ничем тебе не обязанного человека, – уму непостижимо. Выросло поколение, не верящее ни в Бога, ни в черта, ни в какую идеологию, партию или как говорили раньше тувинцы в «слово старшего». Перекати-поле, знающее только один закон – чужой город, чужая жизнь, чужое благополучие и твой нож, решающий все проблемы. Боюсь, что количество живущих этим принципом значительно превышает число выросших в более-менее сносных условиях, в семьях, где право ребенка на жизнь: на горячий обед, на сон, на отдых уважалось и соблюдалось. С конечным результатом – воспитанием уважения к правам других людей. На ту же жизнь и безопасность.

Мне очень жаль, что абсолютно далекий от всех общественных проблем и поэтому не подготовленный к таким ночным встречам, что называется домашний городской мальчик «попал на нож». Хотя никто из нас: пожилых, молодых, горожан и сельчан, тувинцев и русских, да хоть кто, в любом статусе и положении не гарантирован от такого же нападения в Кызыле и любом населенном пункте Тувы. Ну что можно успеть объяснить озлобленному подростку, залившему голодный желудок какой-нибудь бормотухой и различающему в пьяном угаре только омоновскую дубинку, как средство изменения своих намерений? Он с ножом и не один – ты с речами. Хуже, чем встреча с волчьей стаей. Ночной город отдан им на откуп. 60 руб. - цена твоей жизни, с безопасным проездом на такси. Но Леша тоже ловил такси. На том месте, где их обычно больше всего. Выходит, не гарантия.

Никакие личные автомобили (их ведь тоже надо парковать и возвращаться домой пешком) не гарантия безопасности. Это я пытаюсь отрезвить тех, чья жизнь охраняется и реалии ночного Кызыла перед ними предстают только на бумаге в виде милицейских сводок за прошедшие сутки. Если наш полутемный город, даже после «дачи света», освещен только яркими вывесками игровых залов, сменивших все пункты мелкой безобидной торговли, то выходящие из этих залов, потеряв в них последние надежду, будут всю свою досаду всаживать ножами в нас – самую легкую добычу. За годами не решаемые государственные проблемы (не в масштабах России, а Тувы, конкретного города, улицы). За нищих родителей, голодное детство, за безработицу, бездомность и отсутствие всякого просвета впереди.

Каждая украденная копейка, недовложенный рубль, лживые обещания и просто вранье оборачиваются не только чьим-то прибыльным бизнесом: новым ювелирным магазином, бензоколонкой, игровым залом, а еще и разоряющимися деревнями, полупустыми школами, не полученными знаниями, ненавистью и усталостью от жизни тех кого обманули, бумерангом возвращаясь холодным лезвием ножа. В самый неожиданный момент и вовсе не к тем, кто в этом напрямую повинен.

За Лешу дышит аппарат. Мы очень надеемся, что молодой сильный организм выдержит и выкарабкается. И если потом ему еще раз захочется после работы пройти пешком по центру ночного Кызыла, мы все двинемся с ним. Потому что это путешествие опаснее, чем прогулка по зоопарку, в котором не закрыли клетки.

Леша, ты должен вернуться, у тебя еще осталось много работы! Мы тебя ждем.