Животновод-"тысячник" Стай-оол Ондар

«…Нет, журналисты к нам не приезжают. Вы вот первые пожаловали. Ну, заходите, коль приехали», – такими словами встретили нас на чабанской стоянке близ озера Чедер. Прием, прямо скажем, не совсем радушный. Впрочем, вскоре все разъяснилось. Практически во всех домиках усадьбы (иначе не скажешь) вовсю кипела работа, и наш приезд привнес в отлаженный ритм этого большого животноводческого хозяйства хоть и кратковременный, но все-таки сбой. Незваный гость, как говорится…

Тем не менее, на столе, как по мановению волшебной палочки, мгновенно появились пиалы с горячим тувинским чаем, потом – сметана, далган, свежий хлеб.

Усадьба или чабанская стоянка?

С этим вопросом мне еще предстояло разобраться, поскольку практически впервые видела такой идеальный порядок и продуманное обустройство зимних жилищ чабанов. Поодаль от нескольких жилых домиков, компактно расположенных по периметру огороженной территории, построенные по всем канонам сеновал, добротная кошара, баня, колодцы, несколько дощатых построек для хранения инвентаря, гараж, белая юрта. Завершающим и, безусловно, логическим штрихом был… дощатый тротуар, который связывал все крылечки построек. Все правильно: здесь живут люди, привыкшие к порядку во всем.

…Стай-оол Курбаевич и его супруга Сендин Самбуевна Ондары живут в местечке Кужур-Судак лет восемь – переехали сюда из Дзун-Хемчикского района, чтобы быть поближе к своим уже взрослым детям. Все шестеро с семьями уже давно обосновались в столице республики. Шестеро детей, пятнадцать внуков, четверо правнуков – семья с каждым годом растет, без подсобного хозяйства уже не обойтись. Кужур-Судак, конечно, не столичный микрорайон, да и расположен не в пригороде Кызыла, но все-таки ближе, чем Дзун-Хемчик, и у стариков есть возможность заниматься привычным делом – отгонным животноводством. Стай-оол Ондар – чабан-тысячник. Это почетное звание получил три года назад и сейчас входит в элитный клуб, членство в котором нельзя ни купить, ни передать по наследству, его можно только заработать. Бессонными ночами, тяжелой работой, в которой нет ни выходных, ни отпусков, ни больничных…

В хозяйстве более тысячи овец и коз, около сотни коров и тридцать лошадей. До пенсии Стай-оол Курбаевич работал водителем – баранку крутил 35 лет. Тувинская семья без скота уже не семья – испокон веков было заведено дарить молодоженам на свадьбе скот. Вначале было небольшое стадо, которое, впрочем, смысла увеличивать не было – все мы помним ограничения, которыми еще лет двадцать назад «давили» чабанов… Но скот помогал выживать в трудные годы, когда практически не платили зарплату, задерживали пенсии. Детей надо было поднимать на ноги, кормить, учить.

Потом, когда он решил вообще уйти с производства (наступил пенсионный возраст), домашнее стадо увеличилось настолько, что надо было «открывать второе дыхание». Несмотря на то, что эта работа потруднее шоферской, она приносила радость и удовлетворение. Не только сам себе начальник, но, что называется, – как потопаешь, так и полопаешь.

...Из окна и открытой двери пристройки коромыслом валил пар. Переступив её порог, наш фотокор тут же отпрянул назад – объектив затянуло паром. Пришлось просить перенести еще горячий быштак (тувинский сыр) на фотосессию в дом. Но это надо было просто видеть: на земляном полу стоит огромный чан с кипящей сывороткой, помощницы Сендин Самбуевны, ловко орудуя черпаками, сбивали её в мягкие круги ароматного сыра. Потом, растягивая его в длинные ленты, наматывали для просушки на чистый деревянный черенок. Рядом с чаном в большой емкости лежали белые сугробы недавно сваренного ааржы (творог). По ходу дела, мне сообщили, что эту партию быштака, ааржы, саржака (сметана) и араги в субботу повезут на ярмарку в Кызыл. Ярмарки чабанам очень помогают: есть возможность по хорошей цене продать продукцию, полученную в своем подсобном хозяйстве: мясо, мясные субпродукты, масло. Заглянув в юрту, которая зимой используется для хранения мяса, увидели уже сформированные партии хана, курдюков, других вкусностей из национальной кухни. Под навесом – свежие шкуры. Их тоже вскоре повезут в Кызыл. Принимают, конечно, по бросовой цене – два рубля за килограмм. По шесть рублей – за килограмм овечьей шерсти и по 40 – за килограмм великолепного козьего руна. Приходится продавать, не пропадать же добру. Шерсти сдали одну тонну двести килограммов.

– Везем в Кызыл сами, – говорит хозяин. Спасибо, хоть принимают, а то ведь были годы, когда все приходилось сжигать…

Он очень рад, что труд чабанов так высоко оценило государство, но сомневается – удастся ли съездить на курорт. Животноводство – это работа без сна и отдыха. Жену вот можно бы полечить – шесть лет назад заболела, сейчас стала инвалидом первой группы. Держится, конечно, молодцом, все домашнее подсобное хозяйство на ней, но за здоровьем надо следить…

Надо было видеть и кошару – чистую, сухую, с хорошими чердачными окнами и вентиляционными люками. Пространства в помещении распланированы умелой рукой – для ягнят, для маток с ягнятами, для баранов, для буренок. Дойных коров в хозяйстве 60. В летние месяцы, в пору большого молока, молоко сдавали на Кызылский молокозавод. Сейчас молока поменьше и его используют для нужд семьи и переработки – дело тоже очень выгодное и нужное.

На Кужур-Судаке к зиме готовы. Сена заготовили много – косили всей семьей. Дети с внуками приезжают в родительское гнездо каждые выходные – несмотря на то, что в местечке, помимо стариков, живут и помогают вести хозяйство еще восемь человек – помощники нужны всегда.

– Косили-то косилкой, а вот метать приходилось руками, – улыбается Стай-оол Курбаевич. – У нас есть трактор, «ГАЗ-53», сенокосилка, но нет погрузчика. Приобрести погрузчик и обновить старую сельскохозяйственную технику – пока семейная мечта. Пока – потому что больших затрат стоит внуков выучить. Двое грызут гранит науки в Новосибирске, остальные – в Кызыле. Сейчас главное – их поддерживать, а скирду сметать можно и вилами.

Уезжая из этой у гостеприимной стоянки-усадьбы, пообещали приехать, когда вся семья соберется вместе. Не случайно говорят, что семья – это ячейка государства. Побольше бы таких ячеек.