Судья Хамидулла Файзуллин уходит в отставку по возрасту

30 декабря – последний рабочий день для судьи Верховного суда Тувы Хамидуллы Файзуллина. Заслуженный юрист Россий­ской Федерации, заслуженный работник РТ, ветеран труда, судья первого квалификационного класса уходит в почетную отставку.

Дела давно минувших дней…

В его просторном кабинете на пятом этаже нового здания Верховного суда идеальный порядок. На столе – ни пылинки, в шкафах – ни одной лишней бумажки. Из сейфа он достает изрядно потрепанную папку: копии вынесенных им приговоров. Это так называемые «расстрельные» дела, по которым он лично вынес подсудимым смертные приговоры. За всю его долгую судебную практику таких случаев было четыре. Показывая мне их в очередной раз, Хамидулла Галимуллович демонстрирует аккуратно прикрепленные к каждому из них копии указов первого президента России Бориса Ельцина. О помиловании.

– Вот указ о помиловании братьев Мамонтовых, Андрея и Александра, а вот – о помиловании Начына Байкара… Словом, – подытоживает Файзуллин, – несмотря на вынесенные мною приговоры, их не расстреляли. Насколько я знаю, Мамонтовы до сих пор отбывают пожизненное заключение в Саликамской тюрьме. А вот младший брат Вячеслав, который был осужден на восемь лет, уже отбыл наказание и, говорят, умер.

– Вы отслеживаете судьбы всех своих подсудимых?

– Нет, но слишком громкие дела, которые в свое время вызвали большой общественный резонанс, никогда не забудутся. Особенно «урожайными» на такие дела был конец 90-х годов прошлого века. Это дело об убийстве рыбаков на озере Сут-Холь, дело организованной преступной группы братьев Мамонтовых, убийство охотников в пий-хемской тайге … Громкие, резонансные дела. Как их забудешь?

– А свое самое первое дело, которое вы рассматривали в Туве, помните?

– Конечно. Заурядное дело о скотокрадстве выездной суд рассматривал в Балгазыне. В Дом культуры, казалось, собрался весь балгазынский люд. Помню, я ошеломил публику тем, что очень громко огласил свой первый приговор. Потом, работая уже в Верховном суде, я взял это за правило. И еще помню, сразу после оглашения приговора я вежливо попросил всех сесть и спокойно, доходчиво объяснил им суть приговора. И делал так всегда. Так учу и молодых судей.

– Как вы вообще появились в Туве?

– Можно сказать, с легкой руки тогдашнего заместителя председателя Верховного суда Тувинской АССР Евгения Петровича Шуста. В 1970 году он приехал в Саратовский юридический институт отбирать выпускников для работы в Туве. Я сам дал согласие. Причем, попросил направить меня в село. Меня отписали в Бай-Хаак. В те годы там печи углем не топили, только дровами. Поэтому сразу, на что обратил внимание, это чистый, почти хрустальный воздух: дыши – не надышишься. Там и пристрастился к лыжному спорту.

«Думал, на зарплату судьи ноги протяну…»

– А вас сразу судьей назначили?

– Не назначили, а выбрали народным судьей Тандинского районного суда. Как сейчас помню, пришло очень много народу, чтобы посмотреть на нового судью. Яблоку негде было упасть. О чем только не расспрашивали, чего только не выведывали они у меня! Избрали единодушно на первые пять лет. Потом еще на пять, и пошло – поехало. Помню даже размер своей первой зарплаты – 114 рублей. Я до студенчества работал на лесосплаве в Енисейской сплавной конторе, там заработок был в два-три раза выше. Поэтому перед тем, как приехать в Бай-Хаак, я еще подрядился подработать на лесосплаве. За два месяца заработал около 700 рублей, с которыми и поехал в Туву. Иначе, думал, на скудную зарплату судьи ноги протяну. Кстати, позже районным судьям зарплату увеличили до 170 рублей. Но все равно приходилось заниматься подсобным хозяйством. В Танды я проработал до 1982 года. Потом два года работал председателем Кызылского районного суда, девять лет – адвокатом юридической консультации города Кызыла. С мая 1993 года – судья Верховного суда Тувы.

– А последнее дело, которое Вы рассматривали в Верховном суде, помните?

– Ну, разумеется. 2004 год, дело о превышении должностных полномочий тогдашним министром культуры и по делам национальностей Данзыном. Ему было назначено наказание в виде штрафа – 50000 рублей с лишением права занимать должности на государст­венной службе сроком на один год.

Не только осуждал, но и защищал

– У вас большой опыт адвокатской практики, Вам приходилось выступать в роли защитника в Верховном суде?

– Да, в Верховном суде я защищал подсудимого Владимира Куулара, который обвинялся в убийстве рыбаков на озере Сут-Холь. Ему судьей Абдрахмановым в июле 1991 года по совокупности преступлений была назначена исключительная мера наказания – смерт­ная казнь. Мне удалось добиться замены ее на пожизненное заключение. Когда я взялся за это дело, то просто потребовал от подсудимого рассказать мне всю правду. Он рассказал мне все начистоту, как было. Выяснилось, что никакой политической, а тем более, национальной подоплеки в этом преступлении не было. Один из убитых русскоязычных рыбаков когда-то вместе с моим подзащитным отбывал наказание в местах не столь отдаленных. И вот они случайно встретились на озере. Выпили, и у них возник обычный для этой среды спор: кто из них на самом деле «круче»? Выяснения и привели к убийству. Мне очень важно было доказать, что никаких мотивов на национальной почве не было. В результате он получил пожизненное заключение, которое до сих пор, кстати, отбывает. Впрочем, о своей адвокатской практике я подробно рассказывал в записках, которые публиковались в «Тувинской правде».

– Вам предлагали пост заместителя председателя Верховного суда Тувы. Вы отказались. Почему?

– Я по призванию судья. А у заместителя председателя по должности много, как я ее называю, канцелярской работы, которая мне, откровенно говоря, не по душе.

Остаюсь в судебном сообществе…

– Не возникало желания уехать из Тувы?

– Никогда. И сейчас таким желанием не горю. Вы знаете, я по национальности татарин. Родился и вырос в чисто татарской деревушке Солоухо Красноярского края. У меня много родственников в Татарстане, в самой Казани, к которым я часто езжу в гости. Мне не раз предлагали перебраться туда, я отказывался. Вот и сейчас никуда не собираюсь уезжать. Я ухожу в почетную отставку. А что это значит? А это значит, что я остаюсь в судейском сообществе, поэтому найду, а вернее сказать, для меня еще найдут, чем заняться.

– Скоро Новый год, как Вы его встречаете?

– Я всегда считал и считаю Новый год семейным праздником, который отмечаем в узком се- мейном кругу. На этот раз вместе с женой Валентиной Сагаановной и сыном Равилем, студентом второго курса юридического факультета МГУ, встретим Новый год в Питере. Там у нас есть однокомнатная квартира. На днях супруга, заботливая жена, хранительница домашнего очага, вернулась из Финляндии, привезла всяких вкусностей. Отведаем. И поедем по друзьям.

А потом снова вернусь в родной Кызыл. Тува – самая комфортная для меня территория.