|
В Тандинском районе Республики Тыва – две достопримечательности: лечебное соленое озеро Дус-Холь и дом в его окрестностях – в селе Межегей.
Это сине-белое деревянное двухэтажное здание – самое большое в маленьком селе, но уникально оно не внешней роскошью, а богатством его обитателей: сегодня своим родным домом его считают шестнадцать сыновей и дочек Севээн-оола и Рады Ооржаков.
Приемная семья – официальное название этой семьи, первой и единственной на сегодня в Тандинском районе, и одной из тридцати восьми в Туве.
Приемные родители – так официально именуются те, кто решился посвятить себя неродным по крови детям и выбрал для себя главную на Земле профессию – отца и матери.
Взять ответственность на себя
Предложение стать приемными родителями Севээн-оол Кертик-оолович и Рада Аракчааевна Ооржаки получили в 2005 году.
 Супруги знали, что в Туве создаются приемные семьи, но даже не предполагали, что сами будут иметь отношение к этому, поэтому идея инспектора отдела опеки Тандинского района Анны Салчак застала их врасплох. Инспектор начала разговор издалека: сначала похвалила воспитанность, примерную учебу дочек и сыновей Ооржаков, а потом предложила им стать родителями малышей, живущих в детском доме.
Это просто такая работа, убеждала инспектор, государство будет финансово поддерживать: ежемесячно выделять деньги на содержание детей и даже платить зарплату за их воспитание.
Первая реакция супругов – отказ. Нет, большая семья их не пугала. Севээн-оол Кертик-оолович и Рада Аракчааевна сами выросли в многодетных семьях: он – среди восьмерых, она – среди семерых братьев и сестер. В семье Ооржаков росли и их родные дети, и осиротевшие дети родственников, для которых они стали отцом и мамой. В то время из шести детей Ооржаков двое уже были студентами, остальные учились в школе. Но взять на себя ответственность за еще шестерых дошкольников?
«В заработной плате мы не нуждались, оба работали – вспоминает Севээн-оол Кертик-оолович. – Я тогда работал мастером производственного обучения в школе, жена заведовала детским садиком. Работа у каждого – серьезная, ненормированная. А для воспитания детей и времени, и сил нужно очень много. Ответственность – огромная. Именно понимание этой ответственности и останавливало, поэтому сначала отказывались, но Анна Бадый-ооловна продолжала убеждать: детям нужен родной дом. Мы с супругой очень серьезно взвесили свои силы и решили: сможем.
 Готовились два года: и морально, и материально. Постепенно покупали кровати, постельное белье, посуду, игрушки для малышей. В отделе опеки министерства образования республики нас ознакомили с правами и обязанностями приемных родителей и приемных детей, оформили необходимые документы, это тоже заняло время.
И только 29 декабря 2007 года поехали в Кызыл – забирать детей из детского дома».
Учить простым понятиям
В кабинет директора детского дома привели шестерых ребятишек: «Вы хотели маму и папу? Вот они, ваши мама и папа, подойдите, познакомьтесь».
Малыши не закричали от радости, а молча смотрели на взрослых. Только девочка очень тихо спросила: «Мама, а ты надолго нас забираешь?» И мама, и папа ответили утвердительно.
На первых порах очень трудно было и маленьким, и большим. Детям, потому что мир вокруг стал неожиданно слишком большим и заселенным разными хвостатыми, мычащими, лающими чудищами, которых они видели впервые. Как тут не реветь от страха. Взрослым, потому что надо было пересмотреть весь свой прежний опыт воспитания.
Раде Аракчааевне, педагогу с двадцативосьмилетним стажем, пришлось очень нелегко. Малыши, не знавшие семьи, оказались почти что маленькими инопланетными существами, которых надо было учить простым понятиям – дом, бабушка, сестра, брат, отучать прятать под матрац вкусную лепешку, потому что ее никто не отнимет, и можно есть вволю.
Дети шалили, стояли на ушах, ходили на головах, кричали на весь дом, залезали в шкафы. И все трогали руками, как будто им вновь и вновь хотелось убедиться, что весь этот новый интересный и неожиданный мир  никуда от них не денется.
«Вначале ночами не спала: найти свой подход к каждому было непросто, – рассказывает Рада Аракчааевна. – Училась вместе с детьми, и до сих пор учусь».
Но самое главное получилось с самого начала: дети сразу начали называть новых родителей авай и ачай – мама и папа. А для приемных родителей дети с первого дня стали уруум и оглум – доченьками и сыночками.
Опасность белого снега
Раде Аракчааевне пришлось уйти с любимой работы – с должности заведующей детского сада «Сайзанак». Так и должно быть в приемной семье: все время, вся жизнь матери должны быть отданы только детям.
А не так, как зачастую бывает в родных семьях: женщина рано уходит на работу, возвращается поздно, и главная материнская забота сводится к тому, чтобы ребенок был одет, обут, сыт, а любовь выражается только поцелуем на ночь.
Детям большого семейства Ооржаков повезло: их мама всегда рядом, и с поцелуями все в порядке: их много и перед сном, и перед тем, как идти старшим в школу, а младшим – в садик. И к каждому у мамы – свой подход, найденный в результате наблюдения за такими непохожими маленькими личностями, путем анализа собственных промахов.
А они, конечно же, были. Рада Аракчааевна до сих пор с чувством вины вспоминает первые дни после приезда детей в Межегей. «Мама, можно потрогать снег?» – этот вопрос малышей поначалу озадачил ее. Почему же нельзя, ведь снег для того и существует, чтобы играть в снежки, кувыркаться в нем, лепить снежных баб.
«Я была в недоумении, а потом поняла: такой белый и пушистый снег как у нас в селе, они в Кызыле просто не видели. Там они гуляли во дворе детского дома, где все тщательно вычищалось от снега, за пределы детского дома их возили на автобусе. Если они и видели снег, то только в виде серых от сажи комков, которые трогать запрещалось».
И тогда мама решила подарить малышам снег. Три дня подряд она водила их в лес, который совсем рядом – за оградой дома, вместе с ними каталась с горки, барахталась в сугробах. Домой возвращались счастливые и мокрые. Результат – все поголовно заболели.
«Я-то привыкла к тому, что мои старшие всегда зимой с друзьями гуляли на улице, главное – тепло одеться, мороз не страшен, если дети постоянно в движении, – рассказывает Рада Аракчааевна. – Не учла, что малыши к таким прогулкам не привыкли, да и слабенькие они были, здоровье у всех – шаткое.
После истории со снегом дети целую неделю кашляли, температурили, плакали после уколов. Чувствуя свою вину, плакала вместе с ними. И поняла, что их надо закалять, оздоровлять, и делать это осторожно, постепенно. Так что наши экскурсии в лес мы продолжили уже весной. Знакомились с природой. Дети задавали один и тот же вопрос: «А это что?» Все показывала, объясняла, как называется каждое растение.
Потом собирали кислицу, смородину, голубику, грибы – маслята у нас прямо за оградой растут. Объяснила, какие грибы собирать нельзя – ядовитые, и когда дети сами насобирали съедобных грибов, нажарила им маслят с лучком. Блюдо, которое раньше не пробовали, им очень понравилось. Так мы учились новому, открывали для себя жизнь леса и укрепляли здоровье».
Одуванчиковый мёд в персональных баночках
Для укрепления здоровья детей Ооржаки пользуются целительными силами природы: летом постоянно ездят к лечебному источнику – аржаану Арголик – Уургайлыг.
Однажды выпала возможность по путевке цивилизовано отдохнуть в пансионате на озере Дус-Холь. Это лучше, чем дикий отдых на аржаане, когда весь отдых мамы состоит из приготовления на костре завтраков, обедов и ужинов для большой семьи.
А в пансионате в столовой все уже было готово. И вот тут-то мама, освободившись от хозяйства, и вдоволь поплавала в соленом озере, и наигралась вместе с детьми. И, наконец, выспалась. Получилось даже что-то похожее на отпуск.
Выходных и отпусков у родителей в приемной семье нет. Рабочий день начинается спозаранку. Севээн-оол Кертик-оолович встает в пять утра. Жену жалеет, чтобы она поспала подольше – до половины седьмого – старается утром побольше сделать сам: топит печь, кормит свиней, заранее ставит кипятить воду для каши на завтрак.
Кашу для семьи здесь готовят в пятилитровой кастрюле. Такая же внушительная посуда – и для других блюд. Меню – как в обычной сельской семье: просто и питательно. На завтрак и ужин – каши, домашний творог. В обед – обязательно суп, на второе – мясные блюда.
Когда стряпают любимые всеми пельмени, к делу подключаются и мужская, и женская половины. Хулер-Маадыру, например, доверяют раскатывать тесто, это у него очень хорошо получается. Еще одно любимое блюдо – салат «Зимний» – тоже готовят вместе, у каждого – свои обязанности: почистить лук, картошку, нарезать кубиками мясо.
Хлеб не покупают, а пекут сами в домашней пекарне: десять буханок на два дня. И дешевле получается, и намного вкусней. Дети очень любят еще теплый хлеб, а если намазать на него лечо или варенье – просто объедение.
Варенье в доме – на любой вкус. В 2011 году наготовили его из восьми видов ягод: земляники, физалиса, боярышника, крыжовника, смородины, голубики, облепихи, костяники. Получилось 350 банок: по одному, два, три литра, и совсем маленькие баночки из-под детского пюре.
Фирменное лакомство семьи Ооржаков – одуванчиковый мед. У каждого из детей есть своя персональная баночка такого меда.
Неподалеку от дома есть чудесная поляна, на которой одуванчиков – море. Дети любят играть там, а когда подходит время идти домой, собирают самые хорошие и крупные желтые цветы, строго нужное количество – четыреста штук – и приносят маме. Из этих цветов мама сварит шесть литров одуванчикового меда и поделит по именным баночкам для тех, кто принес цветы: дети с полным правом могут угощать личным лакомством и родных, и друзей.
Овощи и фрукты из своего огорода – обязательны в меню, мама усиленно кормит ими детей, сама делает натуральные соки.
Детей надо кормить только свежим – это правило здорового питания в семье. Поэтому когда взрослые едут за продуктами в районный центр – село Бай-Хаак, или в Кызыл, обязательно обращают внимание на срок годности, и мешками, коробками впрок не запасаются.
В три смены
Кушают дети в две смены. Сначала за стол садятся младшие, затем те, кто постарше.
Именной список смен висит в доме на видном месте. Последними в нем значатся родители, они садятся за стол уже в третью смену: только тогда, когда поедят все дети.
Для культурных выездов в Кызыл тоже установлена очередность, только более строгая. Всех сразу взять невозможно, потому кандидаты на поездку определяются заранее по номинациям «Кто хорошо учился?», «У кого было хорошее поведение?», «Кто хорошо трудился и помогал маме?», «Кто слушался маму и учителя?»
Четверо или пятеро победителей едут с родителями в Кызыл – на спектакль в музыкально-драматический театр или на концерт в Дом народного творчества. Вечером приезжают с новыми впечатлениями и ждут следующей поездки, стараясь отличиться в этом своеобразном стимулирующем соревновании.
Выезжать из дома по всевозможным делам приходится постоянно, поэтому у семьи – автопарк из трех машин, и это для многодетной семьи не роскошь, а необходимость.
В ведении папы – подарок Председателя Правительства Тувы Шолбана Кара-оола – микроавтобус УАЗ «таблетка» на одиннадцать мест: в нем можно разместить почти всех.
Мамина машина – «Toyota Gaia», она специально научилась водить, чтобы не зависеть от мужчин, а самой в случае необходимости ездить с детьми. С машиной управляется умело. Улыбается: «Наверное, это от моего отца передалось. Папа – Аракчаа Донгакович Шир-Санаа был и трактористом, и бульдозеристом, водил служебную «Волгу» Кужугета Сереевича Шойгу».
А старенький «Москвич», получив отпускные, отец купил специально для старших сыновей, чтобы сразу учились и водить, и ремонтировать.
Без труда ничего не получится
Севээн-оол Кертик-оолович и сам умелец, и сыновей учит всему, что обязательно пригодится мужчине. Человек он деревенский, родом из села Целинное Кызыльского района, поэтому может многое.
Его отец – Кертик-оол Чадамбаевич Ооржак – был мастером на все руки. Владел секретом изготовления хитроумных тувинских замков – тыва шооча, ловко мастерил согааш и бала – ступки и пестики, изготовлял юрты, столярничал.
Полученные от отца и приобретенные самостоятельно знания и умения Севээн-оол Кертик-оолович передает сыновьям, считая это своим отцовским долгом: «Старшие сыновья у меня все делают. Могут поставить новый забор, построить сарай, дом. Перила лестницы на второй этаж дома Чаян, Чингис и Хулер-Маадыр делали сами. На станке им один раз показал, они на лету схватили».
От отца мальчики переняли и умение доить коров. В детстве Севээн-оол пропадал на ферме, помогал маме Дуктуг Бел-Хооевне доить совхозных коров. Сейчас у него – своя чабанская стоянка. Три родственных семьи скооперировались и держат на стоянке свой скот, помогая друг другу.
У Ооржаков там 50 баранов и овечек, 12 коров с телятами, пять бычков, кобыла. У каждого из детей – своя корова, которую они сами выбрали. Каждый знает свою животину «в лицо» и, когда приезжает на стоянку, обязательно прибегает ее погладить.
Свежее молоко для детей дает буренка, живущая в стайке на задах дома. Если мама сильно занята, на помощь приходит Солангы, которая уверенно справляется с дойкой.
Глава большой семьи постоянно внушает детям: хозяйство – это благосостояние их жизни, без труда ничего не получится. Длинные речи не нужны: дети видят все на примере взрослых, ведь и мама, и папа – постоянно при деле.
«Просто объясняю детям: мы едем на стоянку убирать навоз, качать вручную воду, потому что это наш скот, который надо вырастить, – рассказывает Севээн-оол Кертик-оолович. – Мы все берем от него – мясо, молоко, шкуры, поэтому должны заботиться о нем. На заготовку сена, а это – ответственная работа, взрослые сыновья из Кызыла приезжают. Младших тоже берем с собой. Взрослые работают, дети посильно помогают, потом играют.
Межегей – такое село, где жизнь человека – в его руках, тут только одной землей можно кормиться. На черноземе все растет: огурцы, перец, салат, в теплице – помидоры. Картошку сажаем и возле дома, и на поливной земле у тайги. То, что овощи в огороде сами не вырастут, младшие поняли быстро и с удовольствием стали поливать детскими лейками грядки возле дома».
У каждого в семье – свои обязанности. Девочки приучены матери помогать, а мальчики делают мужскую работу во дворе. В рабочие дни отец пропадает на работе, приходит поздно, но в выходные дни обязательно занимается с мальчиками.
А Рада Аракчааевна учит дочек всему, что умеет сама. А она – мастерица: и шьет, и вышивает, и мягкие игрушки делает. Рассказывает:
«Девочки мои умеют вышивать, шить одежду куклам. У бабушки Эник-Кара Павловны Кызыл-оол, родной сестры моей мамы, учатся овечьи шкуры выделывать. Из шкур шьем теплые куртки для мальчиков. Они просят покрывать их камуфляжем, чтобы было, как у военных в кино.
Дочка Онзагай хорошо работает ножницами, делает прически куклам с длинными волосами, может в будущем стать парикмахером. Однажды она провела эксперимент: вместе с волосами еще и ресницы кукле обстригла, кукла такой некрасивой стала. Объяснила дочке: «Прическа может быть короткой и красивой, но ресницы обязательно должны быть длинными и пушистыми».
Перед каждым новым годом в семье развертывается праздничная мастерская: готовятся детские карнавальные костюмы для утренников в садике, школе и торжества в семье. 31 декабря в дом Ооржаков обязательно приходит Дед Мороз с папиным голосом.
2012 год пришлось встречать без него. Из-за землетрясения папа – глава сельской администрации – так закрутился на работе, что забыл и о бороде, и о красной шубе. Детям пришлось сказать, что Дед Мороз и в школе побывал, и в садике, сейчас пошел в клуб к взрослым, так что некогда ему персонально к Ооржакам ходить. Дети – великодушный народ, простили деду. Просто с мамой и папой новый год встречать тоже хорошо.
Зато традицию устраивать фейерверк никто не отменил. В половине второго ночи семейство Ооржаков вышло на улицу и устроило на радость себе и соседям новогоднее шоу.
Еще одна из любимых традиций семьи – встреча Шагаа, нового года по восточному календарю, на чабанской стоянке. Для этого праздника каждому пошит красивый национальный костюм.
На стоянке все азартно играют в кажык – бабки, тевек – почекушки, катаются на лошади и на санях с горки, поют и танцуют, проводят соревнования по борьбе хуреш и на лучшего едока пельменей.
Ощущение защищённости
Большой просторный дом, считают супруги Ооржаки, обязательное условие для тех, кто решился воспитывать приемных детей.
Ребятишкам нужно много пространства. Поэтому, когда семья начала расти, глава многодетной семьи занялся и расширением жилища – дома, который выделили молодым специалистам Ооржакам, когда они в 1993 году приехали работать в Межегей.
Сначала Севээн-оол Кертик-оолович сделал пристройку, а потом, убрав крышу и потолок, вместе со своими братьями начал возводить второй этаж. Сегодня этот дом, построенный еще 44 года назад, не узнать. Веселый, облицованный белым и голубым профильным листом, с просторным балконом, на который можно попасть и изнутри дома, и со двора – по удобной лестнице.
Второй этаж дома еще не завершен. Но уже подведено отопление, вставлены пластиковые окна. В большом, светлом и теплом помещении любят греться коты Вася и Пушок, а дети – играть. По задумке папы – семейного архитектора, предназначение этого места – особое: для отдыха всей семьи, общения с гостями. И здесь обязательно должно появиться фортепиано.
Дом Ооржаков открыт для всех. В том числе, и для многочисленных друзей и одноклассников детей. «Мы не запрещаем детям приводить друзей, – рассказывает папа. – Это ведь их дом, они имеют полное право на своих гостей. Иногда гости так заиграются, что и уходить не собираются. Им тут интересно, хорошо, тепло. Дом – это ведь не временное пристанище – забежал, убежал, а важная составляющая жизни, он должен давать ощущение защищенности».
Дом – особая гордость главы большой семьи. По оформлению, отделке, внутреннему убранству видно, сколько любви, заботы, труда вкладывает Севээн-оол Кертик-оолович в то, чтобы всем в этом доме было удобно, уютно и безопасно.
Он – инженер по специальности – спроектировал и выполнил все так добротно, что во время сильного землетрясения ночью 27 декабря 2011 года дом не шелохнулся, и стены не покрылись трещинами, как в некоторых других зданиях Межегея.
На первом этаже дома – большая кухня-столовая и шесть комнат. Три спальни – мальчиков, девочек и родителей, просторный зал, кабинет, где можно делать домашние задания или посидеть за компьютером.
Игровая комната, в ней – куклы и зверушки девочек, игрушки мальчиков: кубики, трансформеры, всевозможные машинки, от крошечных до электромобилей, на которых можно ездить. Тут же – детские книги, энциклопедии, самоучитель английского языка.
Везде – идеальная чистота, ни одной немытой тарелки, брошенной вещи. Рада Аракчааевна считает такой порядок при таком количестве детей естественным: «А по-другому нельзя, что будет, если каждый из детей свою обувь, одежду, игрушки везде раскидает? Поэтому они у нас аккуратные, к одежде относятся бережно, с порога переобуваются в домашнее, обувь за собой убирают».
Главный ответственный за чистоту – мама, влажную уборку, в основном, делает она, когда остается одна, проводив детей в школу и садик. Ее основная помощница в этом деле – дочка Солангы, десятиклассница.
Тёплый дом
alt="Профессии – отец и мать" title="Профессии – отец и мать">В этой семье все привыкли заботиться друг о друге. Старшие помогают младшим, маленькие подражают большим.
Эта забота – во всем. Перед тем, как идти на улицу, старшие дети сначала помогут одеться младшим: застегнуть пуговицы, завязать шарфики, и только потом оденутся сами. С приготовлением уроков – никаких проблем: если что-то непонятно, всегда рядом консультант – тот, кто учится в старшем классе.
Тут все обращаются друг к другу по-родственному ласково: угбай – сестра, акый – брат, дунмай – младшие сестричка, братишка.
В семье хорошо говорят и на тувинском, и на русском языках. Это Рада Аракчааевна считает очень важным, ведь детям предстоит большая жизнь: надо знать и язык предков, и государственный язык страны, уметь общаться со всеми. Рассказывает:
«Когда привезли малышей из Кызыла, они первое время только по-русски разговаривали. Когда пошли в садик, в селе заговорили: «У Аракчааевны дети – русские». Постепенно они начали и на тувинском языке общаться.
Надежда Алексеевна Кобелева, моя русская подруга и помощница, всегда наказывает: «Ты с детьми дома старайся на русском разговаривать. Скоро в Туву поезд придет, железная дорога придет, язык им в жизни пригодится». И она права. В результате дети у меня и на русском, и на тувинском языке хорошо говорят».
Золотые правила
Тепло дома – это не просто горячие батареи, но и отношение его обитателей друг к другу.
Рада Аракчааевна – очень спокойный человек, на повышенных тонах не общается, а когда человек сам говорит тихо, другие тоже поневоле понижают голос, и начинают общаться спокойно.
Ее золотое правило – никогда не кричать на детей. Если кто-то из них повышает голос, мама говорит «Вы понимаете, что вас много, а я одна. И когда вы начинаете кричать и шуметь, у меня начинает болеть голова. Если вы будете говорить тихо, не повышая голоса, я буду очень рада».
Совместными усилиями в семье получилось выработать ровный тон и спокойное отношение друг к другу. А ведь было время, когда дети не только общались с помощью криков, но даже обзывались нехорошими словами.
Мама уверена: лучше всех педагогических приемов действует любовь и ласка. Даже если ребенок набедокурил, она не отчитывает его, а тихо говорит: «Ты же у меня такой умный, а смотри, что натворил». И это действует.
А золотым ключиком к душе каждого ребенка стала музыка. «Мы – музыкальная семья, – с гордостью говорит Рада Аракчааевна. – Муж поет, и меня, до знакомства с ним никогда не певшую, научил петь».
В семейной истории – рассказ о том, как двадцать семь лет назад кудрявый студент политехнического института, вчерашний солдат Севээн-оол, во время встречи со студентками филологического факультета педагогического института позвал в пустую аудиторию тихую Раду, которую давно заприметил, и сел за фортепиано: пригодились уроки в детской музыкальной школы родного села Целинное.
Севээн-оол спел для Рады романтическую песню «Катап келбес» – «Больше не повторится», чем и покорил сердце девушки.
А сегодня поет вся семья: и хором, и соло, от старших до самых младших. Сын Чаян даже создал в Кызыле свою музыкальную группу «Сан-Хээ». Дети Ооржаков в сельской школе искусств поют в хоре, учатся танцевать, играть на фортепиано и других музыкальных инструментах. Ай-Херел начал брать уроки горлового пения у педагога Вадима Ооржака.
Показать свои таланты в семье готовы все. В июле 2010 года ансамбль семьи Ооржаков попросили выступить в культурной программе педагогической конференции, проходившей в пансионате у озера Дус-Холь. Требовалось всего несколько номеров, а пришлось взять всех и показать большой концерт – тридцать три номера: песни, танцы, стихи и даже дефиле в национальных костюмах.
Если бы вычеркнули из этого списка хотя бы один номер, рассказывает Рада Аракчааевна, малыши бы обиделись, закрылись, а этого допускать нельзя, ведь столько сил было потрачено на то, чтобы они поверили в свои творческие возможности.
Тогда участники конференции старательно, но безуспешно пытались пересчитать: сколько же всего детей – в этой красивой многодетной семье? В результате сбились со счета. А добиться ответа – кто же из детей родной, а кто – опекаемый или приемный, не удалось даже самым настырным. Супруги Ооржаки неизменно отвечали: все – наши.
Лучше не спрашивать, этот вопрос в семье Ооржаков считают бестактным. «Знаю, что бывают мужья, которые могут бросить обидное: «Не моя кровь», – рассказывает Рада Аракчааевна, – а наш папа не делит детей на родных и неродных. Ни разу он не сказал: «Это мой ребенок, а это – чужой».
И это – тоже золотое правило семьи.
Её крепость
«Быть родителем и одного ребенка – это труд, а в многодетной семье – труд нелегкий. И здесь без поддержки друг друга супругам не обойтись.
«Иногда так сильно устаю, так голова болит, что все раздражает, – признается Рада. – Стараюсь детям это не показывать, а муж все равно почувствует, что мне сегодня тяжело. Подойдет и тихо скажет: «Что ты, дорогая, мы же договорились: все у нас будет хорошо». Этого для меня достаточно, чтобы успокоиться. Севээн-оол для меня и надежное плечо, и крепость».
Срывать свое раздражение на детях, отмахнуться от их вопросов и проблем – не в правилах Рады. Она всегда – рядом, к ней всегда можно подойти и попросить помощи, гордо похвастаться тем, чему научили в садике, в школе. Или просто молча обнять. Как бы занята она ни была.
Самая тяжелая работа начинается для мамы каждую субботу в десять утра: стирка: гора детской одежды и постельного белья. Пока на простой стиральной машинке в комнате для умывания – будущей ванной управится, вечер наступает.
«Жду не дождусь, когда горячая и холодная вода прямо в доме будет, чтобы и стирать можно было в большой и красивой машине-автомате, и детей в ванне купать», – мечтает Рада Аракчааевна.
Севээн-оол Кертик-оолович супругу жалеет, хочет облегчить ее жизнь, поэтому над благоустройством работает: септик уже сделал, осталось купить и установить машинку, раковину и ванну.
Покупки эти – в ближайших планах семьи, так же как и фортепиано для детей, но не все получается быстро. Расходов в большой семье много, поэтому на крупные приобретения приходится подкапливать. В 2011 году бюджет семьи складывался из зарплат родителей: папиной – главы администрации Межегея, маминой – 2920 рублей в месяц за каждого приемного ребенка.
Плюс на питание, одежду и все необходимое для каждого приемного ребенка государство ежемесячно выделяло 6160 рублей, а на приобретение мебели – 2000 рублей в год. За эти деньги мама должна скрупулезно отчитываться: каждую покупку надо подтверждать магазинным чеком.
Еще одна мечта Рады – чтобы в их Тандинском районе появилась хотя бы еще одна приемная семья.
«Жаль, что кроме нас в нашем кожууне не нашлось желающих взять на воспитание детей, – сетует мама большого семейства. – Когда пришлось оставить работу в детском саду, я поняла, что очень трудно жить оторванной от общества. Я ведь всю жизнь работала, и коллектива мне очень не хватает.
Хоть в доме своих ребятишек полным полно, а по садику скучаю. Иной раз коллеги мои бывшие на праздник позовут, посижу с ними, и так легко на душе становится – столько лет проработала, все родное там осталось.
Но коллеги зовут на корпоративные встречи больше по дружбе, а официально получается так, что приемный родитель даже и не профессия, и к педагогике отношения не имеет. На педагогические и другие праздники тебя никто не приглашает, хотя ты тоже педагог, воспитатель, и твоя работа так же ответственна и почетна: ты не домохозяйка, а приемный родитель. Поэтому хотелось бы, чтобы приемных семей в нашем кожууне стало больше: мы бы собирались вместе, чувствовали себя коллективом».
Специальный альбом
Супруги Ооржаки гордятся всеми детьми, свидетельства их достижений – от детсадовского до студенческого уровня – мама собирает в специальном альбоме.
Альбом этот уже давно распух от многочисленных грамот и дипломов. Еще бы – каждый чем-то отличился. Каждого, уверены супруги, есть за что похвалить, все – активные, талантливые и умные.
Сегодня трое – Айдыс, Айда-Сай, Аржаанчик – ходят в садик, девять школьников: Солангы, Хулер-Маадыр, Дарина, Онзагай, Ай-Херел, Сайын-Белек, Айлана, Александра, Артас. Младший учится в первом классе, старший – в десятом.
Чингис заканчивает техникум экономики и права по специальности юриспруденция, Чаян, третьекурсник Тувинского госуниверситета, сейчас служит в армии, на днях от его командования пришло благодарственное письмо родителям за воспитание сына.
Старшие дочки пошли по педагогическим стопам мамы и бабушки: Фаина Павловна Шир-Санаа всю жизнь проработала учителем в школе. Виктория – воспитатель в детском саду «Сайзанак» села Межегей, Аяна – специалист республиканского медико-социального центра для детей и подростков с ограниченными возможностями.
Зятья Алексей и Роберт тоже стали для Ооржаков старшими сыновьями. Плюс внуки – Буян, Айдана, Алдын-Херел, Кежик. Полноправные члены большой семьи бабушки – Фаина Павловна Шир-Санаа и Эник-Кара Павловна Кызыл-оол. А также – близкая подруга и помощница Надежда Алексеевна Кобелева. С ней Рада Аракчааевна дружит восемнадцать лет. Дружба заведующей садиком и повара началась в детском саду «Солнышко», вместе они перешли работать в другой садик – «Сайзанак». В свободное от работы время Надежда Алексеевна приходит к подруге помочь по хозяйству, присмотреть за детьми, просто пообщаться.
Так что когда в доме собираются все близкие люди, скучно не бывает. И разместить их на одном снимке – нелегкая задача. Однако и взрослые, и дети очень постарались, и фото вместило всех собравшихся 29 января 2012 года в большом и теплом доме Ооржаков: двадцать шесть взрослых и детей.
Это слишком больно
Но не все так радужно в этой семье: случилась и потеря. В канун 2008 года, увозя малышей из детского дома в свой дом, супруги верили: дети останутся с ними до окончания школы. Но осенью 2011 года Ооржаки лишились двух приемных дочек. Их, учениц второго и третьего классов, забрала мать, освободившаяся из мест лишения свободы.
С болью рассказывает от этом Севээн-оол Кертик-оолович:
«Дочки уезжали со словами: «Мама, папа мы вернемся». А потом позвонили: «Авай, ачай, заберите нас, нам плохо». А мы ничего не можем сделать, потому это – их мама. Она отсидела срок, ей дали положительную характеристику, у нее есть жилплощадь и работа, поэтому органы опеки разрешили ей забрать детей.
По закону все правильно, по-человечески – нет. Для детей, которые за четыре года привязались к нам как к родителям, это глубокая психологическая травма».
А женщина еще и нас обвинила, – продолжает Рада Аракчааевна, – позвонила: «Это вы так научили моих дочерей. Они меня не воспринимают как маму и все время говорят: «К маме, папе хотим!»
Да разве можно учить детей неуважению к родной матери, плохо отзываться о ней? Мы девочек такому не учили, а просто любили и любим их».
Тревога не отпускает супругов: сегодня у них есть сын, у которого год назад освободилась мама, и в любой момент, если разрешат органы попечительства и опеки, она может прийти и забрать мальчика.
Еще трое малышей – новоселы в доме Ооржаков. Они попали в Межегей из другого района, где в ноябре прошлого года могли просто погибнуть от холода и голода, потому что мама перестала заботиться о них. Супруги Ооржаки не отказались стать родителями и для этих детей.
И пока официально документы на приемных родителей не оформлены, никаких средств на содержание детей они не получают, но не денежный вопрос волнует супругов. Самое главное, что дети уже стали называть их авай, ачай – мама, папа и от оттаявших детских душ протянулись к ним ростки любви и нежности, невидимые нити привязанности. Это самое ценное для приемных родителей, а не то, когда и сколько они получат деньги за этих детей.
Ооржаки на своем горьком опыте убедились: нельзя приемным семьям отдавать детей на время, чтобы пожили год или два и вернулись к родным. Это слишком больно и для детей, и для взрослых, которые вложили в них души.
Право решать, с кем он хочет жить, ребенок, по закону, получает только тогда, когда ему исполнится десять лет. А если десяти нет, а он отчаянно хочет к тем, с кем ему хорошо?
Севээн-оол и Рада говорят: наша семья не закрыта. Предлагают родственникам детей: навещайте их, берите на каникулы, только не забирайте совсем! Пусть дети живут у нас до окончания школы.
«Инспектора нас убеждают: не надо так расстраиваться, – делится своими раздумьями Севээн-оол Кертик-оолович. – Это у вас просто работа такая – воспитывать детей, как в школе, например, сегодня – один, завтра – другой. Это не так, я не согласен: ребенок не вещь, которую использовал и выбросил, это живой человек, живая душа!»
Не принадлежать себе
Брать или не брать в семью приемных детей? Раздумывающие над этим вопросом частенько приезжают к Ооржакам из разных мест Тувы, даже из неблизкой Тоджи. Посмотреть, изучить опыт, взвесить «за» и «против», получить совет.
«Постоянно спрашивают: «Трудно ли, страшно ли?» – размышляет Севээн-оол Кертик-оолович. – Конечно, и страшно, и трудно, но все зависит от конкретного человека. Не могу никому ничего советовать. Просто надо знать: если берете детей, перестаете себе принадлежать. И контролировать, воспитывать придется не только детей, но и самих себя.
У нас, например, много родственников, друзей, и если мы идем к ним на юбилеи, другие праздники, то спиртного в рот не берем ни капли, потому что дома ждут дети, а для них главное – авторитет родителей. Ни спиртного, ни ругани родителей в приемной семье быть не должно.
Если неуверенности и сомнений больше, чем твердого убеждения, наверняка, человек не готов взять на себя эту ответственность, а просто ищет еще одну причину, чтобы уйти от принятия решения. Но то, что многие сомневаются и долго пребывают в раздумье, даже хорошо. Лучше все обдумать и отказаться, чем поспешить, а потом, одумавшись, возвращать детей обратно, как вещь, не пригодившуюся в хозяйстве.
Но если решился, то ты ответственен за каждого. По закону приемные родители отвечают за детей только до исполнения им восемнадцати лет, потом – никакой ответственности. Но у нас в Туве традиционная психология такая: если мы вырастили детей, они навсегда останутся нашими родными
Мы с супругой воспитываем их для того, чтобы они любили семью, людей, окружающий мир, выросли достойными образованными людьми, создали свои семьи и также любили своих детей, как любим их мы».
|
|
Общество 
