|
 Айлана Иргит – человек мира. Родилась в Кызыле, выросла в приграничном Овюрском районе, училась в России, США и Франции.
Живет на две страны – Швейцарию и Испанию, пишет кандидатскую во французском Дижоне.
Работает в Организации Объединенных Наций в Женеве.
Владеет английским, французским, испанским языками и гордится тем, что говорит на родном тувинском.
Белая душа отца
– Айлана Алексеевна, чтобы не просто выжить в другой культуре, но и достигнуть успеха, человек должен иметь крепкий внутренний стержень. Основа вашего стержня?
– Семья. Мой отец – Алексей Часпан-оолович Иргит – умер 17 мая 1981 года, когда мне было два года. Подающего надежды молодого ученого-математика настигла тяжелая неизлечимая болезнь – лейкемия.
Я выросла, слушая рассказы о папе его друзей, родственников. Он был их героем – благородным, духовным, мудрым. И стал моим героем, всегда незримо присутствующим в моей жизни.
А стихотворение «Кады чор сен» – «Ты с нами», которое Николай Куулар посвятил моему папе и включил в свой поэтический сборник «Манган ак кулун» – «Белый жеребенок», выучила наизусть, и оно тоже – всегда со мной. В нем есть такие строки:
Хулумзуруу чайынналган
Кузелдери хойну оштаан,
Сагыжынын агы сут дег
Чалыы кижи чурттап чораан.
В них – о молодом человеке, лицо которого всегда было освещено улыбкой, а душа – бела, как молоко.
Моя мама – Руфина Кууларовна Иргит – женщина очень сильная и волевая. Ей – биологу-химику по образованию – пришлось в девяностых годах, как и многим в стране, переквалифицироваться в предпринимателя, чтобы удержаться на плаву и кормить семью. В то время на ее плечах были не только мы, ее дети, но и родственники. Мама стойко перенесла все тяготы девяностых, вплоть до полного банкротства ее маленького бизнеса, после которого она снова вставала на ноги. Меня восхищают в ней неутомимая энергия, положительный настрой и целеустремленность.
Младшие братик и сестренка – Даваа-Церин и Айдзе – мои самые близкие друзья, с которыми частенько советуюсь по разным вопросам. Они живут и работают в Кызыле, мы регулярно созваниваемся, общаемся в Интернете, а расстояние нас только сплотило.
Семья – это мой тыл. А иметь хороший тыл – очень важно.
Плач по ягнятам
– Способность к языкам – это у вас врожденное качество?
– Скорее, приобретенное, но уже в детстве, когда на собственном опыте поняла, как важно знать разные языки.
Родилась я 11 апреля 1979 года в Кызыле, но детство провела в юрте, кочуя по просторам Овюрского района с родителями мамы – Кууларом Сундуевичем и Соскал Калзановной Мартна.
История их любви – романтична. Бабушка была из зажиточной семьи, а влюбилась без оглядки в бедного чабана-поэта, посвящающего свои поэтические строки сероглазой красавице с толстой косой. Дедушка всю жизнь писал стихи и рассказы, но, к огромному сожалению, после его смерти все его тетрадки с ними были случайно сожжены.
Они вырастили восемь детей, моя мама была пятым, самым непоседливым, ребенком в семье. Несмотря на такое количество народа, и в юрте, и в доме у них всегда царила идеальная чистота. Гости удивлялись: все дети в сборе, а в доме – тишина. Бабушка была строгой с детьми, а дедушка никогда не повышал голоса. Но слово обоих было для детей законом.
Живя с бабушкой и дедушкой, я говорила только на тувинском языке. Но в один прекрасный день безоблачное детство в степи было прервано: меня отправили в Кызыл – в школу, учиться.
Я пережила огромнейший шок: скучала по бабушке с дедушкой, по юрте, по моим ягнятам и козлятам. Плакала так горько и сильно, что поднималась температура, била посуду на кухне. А еще ввязывалась в драки с ребятишками во дворе, так как не понимала русскую речь. Но через три месяца, активно участвуя в дворовых играх и набегах на чужие огороды, заговорила на русском.
Забавным моментом этого периода было то, что мой братик, выросший в городе, не говорил на тувинском, а его русская речь была чем-то средним между нытьем и лепетом. И я была единственным человеком, способным передать непонятливым взрослым, чего хотел ревущий, пузатенький и кудрявенький, Даваа-Церин. Мама до сих пор любит пошутить, что тогда-то и началась моя переводческая деятельность.
В 1995 году – вторым выпуском – окончила гуманитарное отделение Государственного лицея Республики Тува, где очень серьезное внимание уделялось английскому языку. Глубокий поклон директору лицея Татьяне Оюновне Санчаа за ее дальновидность, упорство и материнскую заботу о лицеистах.
После лицея посчастливилось поймать первую волну пришедших в Туву обменных образовательных программ и уехать в США – в город Флинт. Получив американский диплом о среднем образовании, поступила в Bergen college, где, в поисках себя, металась между специальностями графический дизайн и политические науки. В конце концов, выбрала факультет политологии.
Культурный шок
–Процесс адаптации в другой стране непрост. Каким был он для вас?
– Когда в шестнадцать лет – в 1995 году – впервые оказалась за границей – в Америке, я казалась себе сначала такой взрослой, умной, мудрой – с дипломом лицея в кармане.
Это самовосприятие несколько изменилось, когда прошла первая, положительная фаза культурного шока, так называемая фаза розовых очков, и началась следующая, когда всё вокруг кажется таким немилым, неродным: с тоской по дому, родным, с рыданиями в подушку после каждого разговора с мамой. На эти два этапа у меня ушло где-то полгода. А дальше – уже легче.
Адаптация всегда сопряжена с культурным шоком – столкновением разных культур. При переезде в другую страну на длительное время человек обычно испытывает острый культурный шок. Люди по-разному его переживают, по-разному адаптируются.
Психологи попытались вывести формулу культурного шока, определить его основные этапы. Но эта формула – не универсальна. Процесс зависит от индивидуальных особенностей, от возраста. Считается, что чем взрослее человек, тем сложнее дается адаптация. Молодым – легче. Но ситуация может намного усложниться незнанием языка принимающей страны.
С языком у меня особых проблем не было: спасибо лицейским занятиям. Но была дополнительная трудность: чем больше степень несходства культур, тем сложнее проходит процесс адаптации. Мне, подростку из Тувы, удаленной провинции России, знакомой с Америкой по нескольким книжкам и фильмам, привыкнуть к американской действительности было труднее, чем моим сверстникам из Москвы или Санкт-Петербурга.
Огромную моральную поддержку в начале моего пребывания в Штатах оказал приезд Конгар-оола Ондара. Конгар-оол Борисович, популяризируя тувинское горловое пение за рубежом, участвовал в проекте, осуществляя который, надо было проехать через несколько американских штатов. По пути он с супругой заехал ко мне в город Флинт штата Мичиган, где жила и училась.
Этот визит был организован ассоциацией «Друзья Тувы» в США и моей принимающей американской семьей. Сюрприз удался, я была счастлива: известный музыкант, тувинский земляк заехал ко мне в гости вот так запросто, из Тувы – в Мичиган. Это было даже немного сюрреалистично.
Оказывается, мир не так уж велик, если земляки вот так запросто могут встретиться на другом континенте.
Адаптация без универсального рецепта
– Можете выписать рецепт адаптации: как в максимально короткий срок почувствовать себя в любой стране не чужим, а своим?
– Универсального рецепта адаптации для всех не существует. Основываясь на своем опыте, могу сказать, что главное – постоянное общение. Надо разговаривать и разговаривать, используя любую возможность: от продавца в крошечном магазинчике до презентаций перед публикой, и не лениться записывать незнакомые слова в маленький блокнотик.
Поначалу мне даже не с кем было поговорить на русском: общение с соотечественниками – минимальное. Но этот недостаток общения с ними принес и свою пользу: помог быстрее привыкнуть ко всему – к языку, к людям.
Помогал и телевизор. Вообще-то он занимает небольшое место в моей жизни: смотрю, в основном, только новости и документальные фильмы. Но в другой стране телевидение может сыграть большую роль в ускорении процесса привыкания. Особенно, в начале, когда знакомых не так уж и много. По утрам смотрела канал Евроньюс с повторяющимися блоками новостей, где можно было менять языки в настройках. И телевизор стал хорошим другом и учителем, показывающим и рассказывающим.
Для меня Штаты стали своего рода местом инициации, где освоила основные механизмы адаптации к чужой среде. Первый опыт помог в будущем. Когда приехала во Францию, мне пришлось заново пройти через все фазы, но уже по укороченной во времени схеме, так как и психологически, и эмоционально была готова к переменам. Да и была уже намного взрослее и сознательнее той шестнадцатилетней Айланы, уехавшей в Америку.
Но успешная адаптация не означает полное растворение в другой культуре. Узнавая о другой стране, важно не терять богатства своей родины.
Не помню откуда это, но у меня в голове застряла фраза: «Есть дом, и есть путь, но если нет дома, то путь превращается в пустоту, и каждый шаг не удаляет ни от чего и не приближает ни к чему».
У человека должен быть свой стержень, свои ориентиры, достаточный багаж, чтобы было с чем сравнить другие реалии. В то же время надо быть открытым и толерантным, чтобы понять другую культуру, другой менталитет. Быть рассудительным, наблюдательным, стараться всегда объективно анализировать свои и чужие поступки. Это помогает не только адаптироваться в чужой среде, но и способствует внутреннему росту и самопониманию.
Воспитывайте себя сами, воспитывайте духовно своих детей, всегда поддерживайте их. Это самое главное. Меня же все время морально поддерживали два человека: мама и близкий друг семьи Валентина Горькиевна Монгул. Земной поклон этим двум феям моей жизни.
От английского – к французскому
– Следующий пункт в вашем резюме непосвященным может показаться нелогичным: после колледжа в Штатах – вуз в Абакане.
– Действительно, когда в 1998 году, вернувшись после учебы в колледже в США, решила поступить в университет, но уже поближе к дому – в Республике Хакасия, все вокруг удивлялись: после Америки и вдруг Абакан?
А причина была самая простая: нас в семье – трое, я – самая старшая. Мама нас одна воспитывала. Пришло время посмотреть на мир братику, да и сестренке скоро надо было поступать. В конце концов, брат уехал в Турцию, а мы с сестренкой – в Абакан. Поступала на отделение испанского языка Хакасского госуниверситета, все экзамены сдала на общих основаниях на отлично, но в результате меня зачислили на отделение французского языка, виновато объяснив это тем, что слишком поздно сдала документы.
Получив красный диплом, а вместе с ним любовь навечно к французскому, вернулась в Туву и поступила на работу в Тувинский госуниверситет – старшим преподавателем кафедры английского языка.
Я не люблю, когда что-то не используется, не применяется и лежит пассивным грузом, а любой иностранный язык без практики постепенно забывается. Очень не хотела хоронить свой французский и в 2006 году решила поучаствовать в конкурсе, организованном министерствами культуры и внутренних дел Франции совместно с Домом культур мира. Вышла победительницей по России. Приехав в Париж, узнала, что всего нас шестеро победителей из разных стран.
Участие в программе стало бесценным опытом. Наш график был очень насыщенным: помимо учебы, мы знакомились с работой государственных и негосударственных культурных учреждений Франции, посещая различные министерства, агентства, организации. Параллельно писала дипломную работу по материальному и нематериальному культурному наследию и проходила стажировку в ЮНЕСКО, в музее моды Парижа, в продюсерских центрах, организующих различные культурные мероприятия.
В результате получила диплом университета Сорбонна-Париж III – Universitе de la Sorbonne Nouvelle Paris III – по специальности межкультурный менеджмент. После учебы обнаружила, что наизусть знаю парижское метро, а сам город на поверхности так и не успела толком посмотреть. Потом, по мере возможности, наверстывала упущенное.
Двери в пёстрый и красочный мир
– Вам удалось так закрепиться в столице Франции, что вы остались в ней и после окончания учебного курса?
– Да. Не планировала остаться в Париже, но уже во время учебы устроилась на стажировку в продюсерский центр Scenes de la Terre во Франции, а позже эта организация предложила мне работу во франко-швейцарском центре Interarts. Отказаться было трудно. Решила принять это в свою копилку опыта.
Центры, в которых работала, были международного уровня, часто сотрудничали с госучреждениями культуры разных стран, работали с крупнейшими залами Европы и мира.
На начальных порах много занималась логистикой. Приходилось продумывать и реализовывать маршруты по всему миру малых и больших – до двухсот человек творческих коллективов, одновременно – передвижение огромных декораций и всевозможного реквизита.
Занималась оформлением виз в разные страны, разрешениями на работу в Европе для артистов и исполнителей без европейского гражданства, страховками, немного – бухгалтерией и прочей административной работой. Часто одновременно было три, четыре проекта. Стресс – огромный, ответственность – большая, без права на ошибку.
Позже занималась связями с общественностью: составляла тексты на французском, английском и русском языках о культуре, формах и видах искусства стран, откуда были родом коллективы. Сотрудничала с театрами, с ведущими средствами массовой информации, координировала пресс-конференции.
Было безумно интересно: для меня распахнулись двери в пестрый и красочный мир мирового искусства. Довелось работать с Пекинской оперой, балетом Михайловского театра Санкт-Петербурга, вьетнамским бамбуковым цирком, традиционными театрами из Южной Индии, Бали, Японии, испанскими исполнителями фламенко, с различными оркестрами, оперными певцами. И с нашими тувинскими исполнителями горлового пения.
В 2007 году нашим французским центром была организована серия концертов в больших залах Европы музыкантов из Сибири и с Дальнего Востока. Тридцать человек, среди них и тувинцы: супружеская чета Начын Чооду и Шончалай Ооржак-Чооду, Мерген Куулар. В 2008 приезжала группа «Тыва Кызы». Они выступили в одном из престижнейших театров Парижа, который называется Thеаtre de la Ville-Les Abbesses.
В 2009 мы организовали дефиле тувинских национальных и стилизованных костюмов ансамбля «Эдегей» под музыкальное сопровождение Андрея Монгуша, Игоря Кошкендея и Ай-Хаана Ооржака. Это было в театре имени Клода Леви-Стросса при музее Ке Бранли – Le musee du quai Branly, огромном здании рядом с Эйфелевой башней с шикарной коллекцией экспонатов.
Там произошел казус: наши тувинские исполнители перед выступлением, чтобы отогнать злых духов, по национальной традиции начали жечь в гримерных артыш, а чувствительная система это моментально засекла. Сразу же прибыла целая бригада пожарных и вежливо объяснила, что в этом музее с тысячами ценных экспонатов из Африки, Океании и других континентов нельзя жечь что бы то ни было, иначе придется отменить шоу и эвакуировать весь театр и музей.
Многоликий и полный сюрпризов
– Париж – какой он для вас?
– Многоликий, полный сюрпризов, потрясающих встреч. В нем невозможно соскучиться. Вот за это я и полюбила Париж.
Вначале я жила рядом с китайским кварталом. Очень приятный и тихий район, недалеко от центра. В студенческом общежитии у меня была своя studio – квартирка с небольшой кухонькой, санузлом и балконом.
Во Франции действует очень хорошая система социальной защиты студентов. Моя стипендия покрывала все: жилье, страховку. В бюро социальной поддержки стипендиатов мне даже вручили сумму на покупку нового ноутбука. Я сначала своим ушам не поверила, даже начала сомневаться в своем уровне понимания живой иностранной речи. Но, конечно, не все стипендии и гранты столь же щедры. Для этого надо иметь особый статус стипендиата французского правительства.
Позже переехала в самое сердце Парижа, в Marais, что в переводе с французского означает болото – богемный район с винтажными магазинчиками, еврейскими и славянскими кондитерскими и гей-клубами. В двух шагах – самые туристические места: Собор Парижской Богоматери, Национальный центр искусства и культуры имени Жоржа Помпиду, Консьержери, отель де Виль.
Мне нравилось время от времени гулять в местах скопления туристов. Это была своего рода релаксация после напряженной рабочей недели, ведь туристы, приезжающие отдохнуть, источают успокаивающую положительную энергию.
В Париже у меня было несколько кругов знакомых: однокурсники из университета, коллеги по работе и просто друзья – этнологи, антропологи, музыковеды, социологи. С двумя очень хорошими друзьями, Патрисией Шишмановой и Арно Жибо, мы даже основали ассоциацию «Тува – Франция».
Досуг был расписан на несколько месяцев вперед: концерты, фильмы, конференции, поездки за город, обеды, ужины, свадьбы, походы по выставкам, блошиным рынкам.
В Париже – особая атмосфера. Иной раз так хочется снова утром, по пути в метро, перехватить круассан с кофе в соседней булочной, а на обратном пути поболтав с приветливым булочником, купить багет – длинный французский белый хлеб.
– А почему вам пришлось уехать из Парижа?
– Срочно переезжать из столицы Франции в Швейцарию – Женеву – пришлось для того, чтобы пройти шестимесячную стажировку в Управлении Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по правам человека.
Стажировалась в отделе по вопросам гражданского общества. Участвовала в работе Совета по правам человека, координировала участие в совете международных правозащитных организаций: Amnesty International, Human Rights Watch, Human Rights First.
А после стажировки меня приняли на работу в отдел по вопросам коренных народов и меньшинств, где занималась программой их обучения.
Международная программа для коренных народов
– В чем суть этой программы ООН для представителей коренных народов и меньшинств?
– Она дает возможность участникам ознакомиться с международной системой и механизмами в области защиты прав коренных народов.
Управление Верховного комиссара по правам человека каждый год проводит программу обучения для представителей коренных народов и меньшинств, которая разделена на четыре компонента: англоязычный, испаноязычный, франкоязычный и русскоязычный. Каждый длится в среднем два месяца.
Первый этап для русскоязычной группы начинается в Москве, где участники проходят вводный курс. Второй этап – в Женеве, где помимо обучения и лекций предоставляется возможность посещать различные мероприятия, завязывать профессиональные контакты, обмениваться опытом.
– Серьезная международная программа. В чем заключалась ваша роль в ней?
– В мои обязанности входило изучение заявок кандидатов всех языковых групп с последующим отбором, интервьюированием. Конкурс большой. По количеству заявок на первом месте почти всегда стоят испаноязычные кандидатуры, затем – англоязычные, потом франко- и русскоязычные.
Отбирается 25 или 30 человек, из них русскоязычных обычно семь или восемь. Параллельно с этим идет подготовка самой программы: подбор лекторов, изучение совместно с ними лекций и редактирование их.
– Довелось ли принять участие в этой программе ООН по правам человека нашим землякам из Тувы?
– Да. В 2011 году в программе принимала участие Татьяна Дёмкина, представитель тувинцев-тоджинцев, которые входят в единый перечень коренных малочисленных народов России. Она была первым участником программы из Тувы, и я была очень рада: наконец-то появился кто-то из республики!
Это участие очень важно, так как проблемы, с которыми сталкиваются тоджинцы, перекликаются с проблемами большинства коренных народов не только России, но и всего мира. В основном, это проблемы социального характера. Не на последнем месте – вопросы землепользования, недропользования, изменения климата.
Надеюсь, участие Тувы в данной программе на этом не ограничится. Республике, общинам тувинцев-тоджинцев нужна активная и грамотная молодежь. Важно выходить в мир, встречаться с людьми, изучать, перенимать и обмениваться опытом.
Все занятия, лекции проводятся с синхронным переводом, поэтому для участия в программе совсем не обязательно знать иностранный язык, достаточно владения русским и желания внести свой положительный вклад в жизнь республики, страны.
– Айлана Алексеевна, требования к сотрудникам Организации Объединенных Наций предъявляются серьезные?
– Конечно. Сотрудники ООН должны соответствовать высоким этическим принципам, уважать коллег, быть способными к командной работе, уметь работать в разных местах, ведь офисы ООН расположены не только в Женеве и Нью-Йорке, но и в других городах мира.
Сотрудникам предлагаются разные курсы и тренинги, многие – в обязательном порядке. Тематика: культурное разнообразие в рабочей обстановке, вопросы этики, иностранные языки, есть даже специальные занятия по навыкам интервьюирования. Есть специальные курсы для глав отделов, управляющих департаментами. Учишься на курсах на протяжении всей карьеры, получается непрерывное образование.
Параллельно учусь в аспирантуре университета Бургундии, в городе Дижоне. Специализация – политология.
– К одежде, внешнему виду сотрудников ООН предъявляются какие-то особые требования?
– Конечно. Эти гласные и негласные требования основаны на принципе уважения друг к другу, соблюдении приличий и разумных пределов. И они соблюдаются: я никогда, например, не видела сотрудников ООН, приходящих на работу в рваных джинсах. В основном, сотрудники выбирают стили business casual – элегантный повседневный, или просто business.
– Учась в аспирантуре, вы продолжаете работать в ООН?
– Да, только перешла в отдел по гражданскому обществу.
– Чему посвящена ваша кандидатская диссертация?
– Политике, экономике и культуре одновременно. Все эти области интересны и чрезвычайно важны, особенно – во взаимосвязи и в контексте истории и развития нашей Тувы, что и исследую в своей кандидатской.
Как бы банально это ни звучало, именно беспокойство за судьбу моей республики и моего народа в большой степени предопределили выбор. Я верю в роль семьи, культуры и образования в развитии общества. И в то, что, несмотря на все проблемы и потрясения, через которые тувинскому обществу пришлось пройти в столь короткий исторический промежуток времени, и через которые оно до сих пор проходит, мы достойно пройдем через трудности.
Верю, что такие простые понятия – уважение к себе, к ближнему, к женщинам, к старшим, к младшим, гордость за себя, за свой народ, трудолюбие – вновь станут приоритетами для тувинского общества. И общество – это отнюдь не абстрактное понятие из области философии или социологии. Общество – это вы, это я, это ваш сын и дочь, ваш сосед.
Родной язык – дополнительная ценность
– Углубившись в научную и международною деятельности, устными переводами уже не занимаетесь?
– Перевожу теперь время от времени, в основном, ради удовольствия и интереса. Мне нравится переводить. Таким образом знание иностранных языков поддерживается в форме, узнаешь новое.
В этой сфере у меня – богатый опыт. Синхронно переводить начала сразу после окончания лицея, подрабатывала каждое лето, работая с иностранными исследователями, иногда – с туристами. Переводила на правительственном уровне в Туве, за границей, в Москве – во время международной выставки изящных искусств – для галереи Cazeau-Beraudiere, в коллекции которой есть работы живописцев разных эпох от Ренуара до Рене Магритта.
Интересным недавним опытом стал перевод для американского киноактера, мастера айкидо Стивена Сигала, который 16 августа – проездом в Монголию, на родину супруги – вместе с ней и двухлетним сыном посетил Кызыл и побывал на чемпионате по национальной борьбе хуреш.
Это очень важная миссия – быть переводчиком. Ведь ты переводишь людям не только слова и предложения, но и культуру. Становишься проводником культур.
– Помогает ли за границей знание тувинского языка?
– Сошлюсь на Александра Куприна, который сказал, что язык – это история народа, путь цивилизации и культуры. Хотя говорю на нескольких языках, самый важный для меня – родной тувинский.
На нем сказала свои первые слова, на нем думаю, пишу, читаю, разговариваю. Он связывает меня с моим народом, с малой родиной. Это мое детство, мои корни. При помощи него выучила русский, а впоследствии – и другие языки. Благодаря тувинскому немного понимаю родственные ему языки.
И он тем более дорог, потому что мне выпала честь говорить на языке, на котором в мире говорит всего лишь 253673 человека, именно столько указали тувинский в качестве родного языка во время Всероссийской переписи населения 2010 года.
За границей часто интересуются: знаю ли родной тувинский язык. Этот факт уважают. Здесь ценят то, что редко. И, хочешь ты этого или нет, в сознании людей знание своего родного языка придает тебе как личности value added – дополнительную ценность.
На ты и на Вы
– Заметна ли некая философская разница Восток – Запад на уровне повседневной жизни конкретного человека?
– Конечно. Какие бы перемены ни происходили в экономической и политической жизни стран как Востока, так и Запада, культурная составляющая показывает себя наиболее устойчивой. И это видно в повседневной жизни.
Например, в Европе, очень легко переходят на ты, вне зависимости от возраста и социального положения. До сих пор не могу к этому привыкнуть.
Язык не поворачивается обратиться на ты, например, к моему хорошему другу – этномузыковеду, специалисту по музыкальным традициям Сибири и Африки Анри Леконту. Он уже давно перешагнул пенсионный возраст, и смена местоимений мне дается с трудом. Видя, что мне трудно перешагнуть через этот культурный барьер, он из вежливости тоже продолжает обращаться ко мне на Вы.
Еще один пример. Мои знакомые, артисты традиционного театра Катакали из Южной Индии, во время выступлений в Европе просили всех снимать обувь перед тем, как подняться на сцену, так как она становится священной с того момента, как начинаются приготовления к спектаклю. Туже всех пришлось технической команде, которой требуется очень много времени для установки на сцене аппаратуры, света и звука. Но они отнеслись к этому с глубоким уважением и работали босиком.
Часто наблюдаю контраст мистицизм – рационализм. Мои знакомые из России, из восточных стран верят в приметы, суеверия, иногда заражая этим своих западных друзей. В группу примет входят черный кот, не здороваться через порог, чешется правая или левая ладонь и так далее.
Очень редко встретишь француза или швейцарца, который посоветует тебе переплюнуть через плечо. Зато они умеют перекрещивать пальцы и стучать по дереву.
Вспоминается один забавный случай, произошедший в Париже, когда была в гостях у знакомого, который сейчас работает атташе по культуре в Азербайджане. Подали бокал красного вина, и я машинально – по-тувински – окунула кончик пальца в вино и немного побрызгала вокруг. В тот же момент передо мной появился хозяин дома и с извинениями, дескать, не заметили, что бокал грязный, предложил его поменять.
Пришлось для всех присутствующих провести мини-лекцию о том, что этот, возможно, не всегда гигиеничный, но красивый тувинский традиционный жест символизирует подношение незримому миру. Все были в восторге.
На 180 градусов
– Чем, на ваш исследовательский взгляд, Тува отличается от остального мира?
– Если говорить об основном отличии, то это сами люди, их менталитет. Мне кажется, что у тувинцев исторически характер складывался на фоне так называемой шоковой терапии: китайское иго, монгольское иго, переход от кочевого к оседлому образу жизни за рекордно короткие сроки. Только начали понимать суть коммунистических идеалов, как пришлось в девяностых годах поменять все на 180 градусов.
Нам надо отдать должное: немногочисленному народу пришлось жить, иногда – выживать, в сложных геополитических условиях между и внутри двух, трех держав, умудрившись сохранить при этом свой язык и культуру.
Сегодня о Туве за границей знают, в основном, только ученые – музыковеды, антропологи, или те, кто заинтересован шаманизмом, горловым пением. Некоторые узнают о Туве стихийно.
Научных трудов на иностранных языках, полностью посвященных современной ситуации в Туве, нет и очень многие иностранцы, желающие познакомиться с республикой, черпают свои знания из Википедии, где информация не всегда бывает точна и объективна.
Некоторые туристические гиды акцентируют внимание на высоком уровне криминала в Туве, призывая туристов быть осторожными, особенно – по вечерам: мол, эти некогда честные, уважительные, трудолюбивые потомки кочевников могут стать жестокими под воздействием алкоголя. Очень печально это читать, зная, что информации о Туве и так мало, а когда ее находят, люди задаются вопросом: стоит ли ехать в республику, которая, кстати сказать, работает над тем, чтобы создать уникальный туристический бренд.
Сегодняшние проблемы тувинского общества были и есть в других западных и незападных обществах. Разница заключается в том, что у нас события развертывались с такой скоростью, что само общество не поспевало за ними и срочно адаптировалось, как могло.
Снова мы говорим об адаптации, но иногда внутри своей страны адаптироваться сложнее, чем в другой. Ведь перемены обычно имеют благоприятный исход, когда они происходят постепенно. Когда общество готово к ним, способно их полностью осознать, объять.
Думаю, у нас все еще впереди. Тувинский народ талантлив и духовен. И я горжусь, когда мне говорят: «А-а! Тува – это страна музыкантов, шаманов и буддистов, где люди уважают и почитают Природу – то, что мы на Западе теряем».
Везде, как дома
– Как часто удается навещать родных в Туве?
– Регулярно, раз в год, обычно – летом. Приезжаю, вроде бы, отдыхать, но почему-то всегда получается, что участвую в каком-нибудь проекте, связанном с культурой Тувы: фестиваль живой музыки и веры «Устуу-Хурээ», съемки документального фильма, научное исследование.
Так что провести полноценную неделю с семьей на каком-нибудь аржаане мне пока не удавалось.
– Есть ли на Земле город, в котором чувствуете себя, как дома?
– Люблю практически каждый город, в котором жила какое-то время. Каждый из них дает что-то свое – неповторимое.
Париж великолепен. Ценю архитектуру, любовь французов к своему культурному наследию и их заботу о нем. Но больше всего Париж мне мил тем, что в нем живет большинство моих европейских друзей.
В Женеве мне нравится работать, там – особая объединяющая атмосфера: международные организации, коллеги из разных стран мира. С архитектурной точки зрения мне там нравится только центральная часть вокруг озера и старый город.
В Барселоне, где изучала испанский, попутно знакомилась с вездесущим в этом городе искусством Гауди и каталонской культурой.
Из периода жизни в США остались в памяти положительные эмоции от Нью-Йорка, но никогда не было желания остаться в Америке, комфортнее чувствую себя в Европе. Она такая маленькая, но предлагающая такую мозаику культур, менталитетов и языков! Возможно, еще и потому, что до Тувы отсюда ближе.
Но, если честно, то везде чувствовую себя, как дома. Знаю, что Тува все время в моем сердце, а когда твой дом – в твоем сердце, нигде не страшно жить и работать.
|
|
Личность 
