|
 …Приходят и уходят поколения, но каждое оставляет у этих озер свою родовую зарубку. И нет между ними конфликта интересов, потому что интерес у кочевого народа всегда был один – скот, пастбища. Но главными в этом нехитром наборе всегда были и остаются сами люди, живые и бессменные хранители этих удивительных мест.
…Летник потомственных чабанов ГУП «Моген-Бурен» Эрес-оола Иргита и его супруги Чойганмаа Комбу виден уже с дороги. Перед юртой – широкая каменистая долина и два озера. Оба имеют одно название – Толайт. Речка, которая выбегает из того, которое расположено ближе к дороге, – Тулайты. Позади, словно декорация из очередного сказочного фильма, – заснеженный склон Монгун-Тайги. Вторую высочайшую вершину Восточной Сибири на ее родине можно увидеть из каждой точки района и с разных сторон. У Эрес-оола и Чойганмы есть соседи, но их юрты «прячутся» в многочисленных ложбинках в местечке Кара-Десе. Гости в этих местах редкость, поэтому бдительные соседи появились рядом с редакционной машиной уже через несколько минут после нашего приезда…
– Это – моя родина, здесь, на стоянке родителей, прошло мое детство, – рассказывает коллега по цеху, поэт и журналист Лидия Иргит, которая была с нами в этой поездке, и которой я очень благодарна за интересное экскурсионное сопровождение. Лидия хорошо знает своих земляков. Эрес-оол – из семьи знатного чабана совхоза «Моген-Бурен» Хулер-оола, родители которого тоже отличались большим трудолюбием и гостеприимством. Не обходили стороной эту стоянку и водители большегрузных КАМАЗов, с которыми заслуженный животновод водил дружбу – они вместе рыбачили на рыбных озерах, и еще снабжал своих друзей чабан мясом. Лидия вспоминает: «Хулер-оол давал им яков, баранов; мясо и рыбу из этих мест увозили флягами… Умер рано. Едва перевалило за 40, он сильно заболел.  В больнице выяснилось, что аппендицит. После операции вскоре и скончался: врачи оставили салфетку у него в животе. Мама одна вырастила всех детей».
В эти дни на Кара-Десе дождливо и уже пробрасывает снегом. Теплые дни здесь можно пересчитать по пальцам. Эрес-оола Хулер-ооловича мы так и не дождались – был «на отаре», возвращается только после захода солнца. Орден Республики Тыва, который он получил в 2001 году (ему тогда исполнилось чуть больше 30 лет), показывает нам его супруга.
В этом году в отаре только маточное поголовье – 370 овец. Деловой выход ягнят составил 80 процентов, и поэтому уже вместе с ягнятами под присмотром Эрес-оола – 670 овец. Чойганмаа уточняет, что отара в этом году «обновилась» – овец передали в ГУП, остался молодняк, за которым теперь и будут ухаживать. Собственных овец у них нет, только 40 яков. Поскольку на летнике сейчас много ребятишек, мой первый вопрос был даже не о том, не скучают ли они в этих глухих труднодоступных местах, а как обходятся без привычных для города продуктов. Ведь детям кроме мяса и молока (лепешки на летнике всегда горячие собственного приготовления) для полноценного рациона нужны и фрукты, и овощи…
– Продукты привозим из села. Здесь же недалеко, – улыбается Чойганмаа. И тут же приоткрывают небольшую семейную тайну, которая, впрочем, для земляков таковой и не является вовсе. Эрес-оол, несмотря на свои 44 года, продолжает оставаться действующим спортсменом –легкоатлетом и до сих пор бегает марафонские дистанции.
– Он – спортсмен, поэтому и овец по этим горам ему совсем нетрудно пасти. Например, поехала машина в деревню, а он туда же – бегом. И прибегает первым. Машина – по дороге, а он – через перевалы, напрямик. Может без отдыха бежать от стоянки до самого Мугур-Аксы. Человек-мотоцикл, – резюмирует Лидия Херлиевна. О ее семье, кстати, можно писать и писать…
Например, одно из озер района названо в честь ее родного брата Хулер-оола. На берегу даже табличка стояла. Отец с сыном – большие любители порыбачить, закачали однажды полный водовоз воды из соседнего озера, куда попало много мальков (на то и рассчитывали), да и выпустили в «бездетное» озеро, на берегу которого располагалась их летняя стоянка. Рыбешка быстро освоилась на новом месте и вскоре озеро под названием «Хулер-оол» уже ничем не отличалось от соседних рыбных озер, коих в Монгун-Тайге, что называется, пруд пруди…
Удивительная Монгун-Тайга. Еще один пример. Свежевымытая глубокая колея у дороги, по которой ехала наша машины, свидетельствовала: недавно здесь прошел не просто дождь – ливень. Именно с этого участка дороги мы и увидели летник Эрес-оола и Чойганмы. Но у стоянки земля была сухая. Дожди в этом местечке людей радуют редко, зато постоянно дует ветер. Летом он освежает, в другие времена года от него приходится защищаться. Юрту, чтобы не приподняло и не унесло ветром (бывали и такие случаи), не только обложили дерном, но и привязали крепкими, сработанными из конского волоса веревками к огромному валуну, который  подкатили от соседней горы.
Пообщались и с соседкой, чабаном совхоза, как упорно называют ГУП «Моген-Бурен» его работники, Айдын-маа Иргит. Ее юрта – «под горкой». Помимо гуповской отары, у Айдын-маа также имеются свои яки. Из летников совсем скоро переезжают на зимние стоянки, расположенные рядом с селом. Но в последнее время все чаще стали беспокоить волки. Появилось много красных волков – раньше в Туве их не было. Приходят со стороны Монголии большими стаями – по сорок и более голов. Вывод старики делают один – их гонят монгольские охотники.
Удивительные люди. Гостеприимством тувинских чабанов нас, журналистов, не удивишь. Но в Монгун-Тайге и в это местный люд смог привнести свой, особый колорит, определение которому смогла найти только в словах «коренной», «изначальный», не испорченный уже последующими благами цивилизации и воспитательным процессом по принципу: «ты мне, а уже потом я – тебе». Самое удивительное, что у монгун-тайгинских юрт нас не облаивали даже многочисленные собаки. Молча встречали, молча провожали… прямиком к дверям юрт. Шаг влево или вправо тут же сопровождался предупредительным рыком. Как тут было не внять голосу верного четвероногого охранника!
Уезжая, мы не прощались, потому что точно знали, что совсем скоро вернемся в этот суровый край, наполненный теплом человеческих сердец…
|
|
Общество 
