Три богатства Бады-Доржу Ондара: хөөмей, семья и родина

Бады-Доржу Ондар в нашей республике в представлении не нуждается. С семи лет он выступает на большой сцене, и каждое его выступление заслуживает оваций. Совсем юным он вместе со своим учителем Конгар-оолом Ондаром был участником одного из самых известных телевизионных ток-шоу Америки с ведущим Дэвидом Леттерманом. Известный комик пытался выяснить, нет ли в горле у певца каких-либо приспособлений для издания таких волшебных звуков.

Сегодня Бады-Доржу Ондар – народный хоомейжи, солист всемирно известного фольклорного ансамбля «Алаш», солист Тувинского национального оркестра, музыкант нацеленного на музыкальные эксперименты проекта «Хогжумчу».

При всей своей популярности Бады-Доржу удалось сохранить лицо того самого истинного тувинского мужчины, о котором грезят тысячи девушек: скромный, обаятельный, добрый, интересный, веселый и ни на йоту не затронутый звездной болезнью. Вдобавок ко всему – замечательный семьянин, любящий муж и заботливый отец.

- Кто внес вклад в твое мужское воспитание?

- Из родных наибольший вклад в мое воспитание внес отец Владимир Чамбалович Ондар. Его не стало в прошлом году. По профессии он был столяром-плотником. Строил дома, изготавливал мебель и другие предметы обихода. Любил спорт, увлекался волейболом. Считаю, что примером для мальчика в семье является, прежде всего, его отец. От него зависит, каким будет его сын. Если глава семейства ведет себя неподобающе мужчине, то и сын вырастет таким же. Мне с отцом повезло, так как у него не было плохих, не достойных мужчины, сторон.

Еще один человек, который вывел меня на большую сцену и научил меня вести себя в обществе – это мой Башкы (учитель) Конгар-оол Борисович Ондар. С 1993 года, с тех пор как я поступил в класс хоомея в Республиканскую школу искусств, я всегда был рядом с ним. Он был гораздо больше, чем просто учитель хоомея. Башкы, как родной отец, всегда опекал меня, поддерживал, давал ценные советы. Он наказывал нам, его ученикам, любить Туву и гордиться тем, что мы тувинцы. Башкы всегда говорил, что мы, как истинные тувинские мужчины, должны знать свои обычаи и обряды, играть в наши национальные игры, любить самого верного друга – коня, национальную борьбу хуреш и устное народное творчество. Он научил нас достойно держать себя перед любой публикой. 

- Помнишь свой первый выход на сцену?

- Да. Это было в 1991 году. Мне было лет семь. Отец привез меня из нашего родного села Ийме Дзун-Хемчикского кожууна в Кызыл на концерт «Магаданчыг кежээ» («Восхитительный вечер»), организованный Башкы и чаданской группой «Челээш». В те годы хоомей мало где звучал, и выступление группы было большим событием. «Челээш» устроил гастрольный тур по всей Туве. Эта группа до сих пор есть в Чадане. Отец был знаком с Конгар-оолом Борисовичем. Они были односельчанами. Видимо, отец был в курсе планов Башкы о создании класса хоомей в Республиканской школе искусств и привез меня тогда с целью продемонстрировать ему мое выступление. Я исполнил соло сыгыт и мой будущий наставник, похвалив меня, сказал, что меня нужно обучать дальше.

В 1993 году я поступил в Республиканскую школу искусств на только что открывшийся класс хоомея под руководством Конгар-оола Ондара. Моя семья, чтобы обучить меня, переехала в Кызыл. Как я уже сказал, хоомей тогда редко где звучал. Записей тем более не достать было. Тогда моими кумирами были Башкы, Кайгал-оол Ховалыг, Геннадий Тумат. Из фольклорных групп и ансамблей был тогда только «Тыва». Позже появились «Хун-Хурту», «Тыва кызы», «Чиргилчин». То, что Башкы открыл школу послужило большим толчком к возрождению хоомея в нашей республике.

По общеобразовательным дисциплинам я учился в третьем классе. А по музыкальным дисциплинам я оказался одноклассником Игоря Кошкендея и Евгения Сарыглара, которые были старше меня и по общеобразовательным учились в девятом классе. Все мы страстно были увлечены хоомеем, отращивали кежеге (мужскую косичку) как у Башкы и у народных хоомейжи. Я с тех пор так и живу с кежеге. Игорь как-то постригся, и какое-то время носил короткую стрижку, но потом снова отрастил.

- Когда ты начал ощущать свою знаменитость?

-Я до сих пор себя таким не ощущаю.

- Как же так! Тебя ведь знает вся Тува! А у ансамбля «Алаш» тысячи поклонников по всему миру! Признайся, что «Алаш» знаменитый ансамбль.

- Это очень трудный вопрос. Да, «Алаш», наверно, известен. Но не могу сказать, что ансамбль достиг предела знаменитости. Заметно, что год от года наше мастерство оттачивается, но нам, музыкантам «Алаша», еще есть куда расти и к чему стремиться. Интерес к ансамблю растет.

- А как ты ощущаешь этот интерес?

-Это видно по количеству зрителей, приходящих на концерты нашего ансамбля за границей. В последнее время всегда полные залы. Ансамблем интересуются зарубежные средства массовой информации.

- Что интересует зарубежных СМИ?

- В основном они спрашивают о Туве, о хоомее, о том, что мы видим, когда исполняем хоомей, как можно научиться горловому пению и в каком возрасте лучше начать обучение.

- А что вы видите, когда исполняете хоомей за границей?

- Мы видим нашу природу: горы, степи, тайгу, быстротечные горные реки, Енисей. Красоту своей родины начинаешь осознавать только вдали от нее. Все это нам говорили и на занятиях по хоомею в Туве, но воочию убеждаешься в этом только на чужой стороне.

- Когда и как был создан ансамбль «Алаш»?

- В 1999 году я поступил на отделение тувинских национальных инструментов Кызылского училища искусств имени Алексея Чыргал-оола. Сейчас он стал называться Кызылский колледж искусств. Нас, однокурсников, было много – свыше двадцати. Двенадцать из нас владели горловым пением. Поэтому мы возродили ансамбль «Чангы-Хая», в котором до нас состояли наши старшие братья Игорь Кошкендей, Андрей Монгуш к тому времени уже окончившие училище. Все народные хоомейжи вышли из нашего училища.

В ансамбле «Чангы-Хая» мы выступали на многих концертах, конкурсах и фестивалях. Некоторые ребята оставили учебу, и в итоге нас осталось шесть человек: Сергей Сотпа, Вадим Ооржак, Май-оол Седип, Аян Ширижик, Аян-оол Сам и я. На старших курсах мы начали понимать, что нам нужно переименоваться. Поэтому в 2001 году мы назвали наш ансамбль «Алаш». В этом же году мы поехали на первый для нас зарубежный этнический фестиваль «Ридду Ридду» в Норвегию. Тогда нас выехало всего трое: Аян, Аян-оол и я. А в 2002 году в Норвегию мы поехали уже вшестером. С годами все разъехались, создали свои семьи. В итоге нас в ансамбле осталось трое. 

- Мою будущую жену Азияну Биче-оол я встретил еще в третьем классе. Мы с ней были одноклассниками в школе искусств, а потом и однокурсниками в училище искусств. Она всегда мне нравилась, но я как-то не решался подойти к ней и признаться. После окончания училища наши пути разошлись: она поступила в Красноярскую академию музыки и театра, а я поступил на заочное отделение Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств. Вновь встретились с Азияной только летом 2008 года, и я осмелился открыть ей свои чувства. С тех пор мы вместе. У нас растут две дочки. Старшей, Ай-Чурек, 18 февраля будет четыре года, а младшей, Анчыме, 22 февраля исполнится два годика.

- Чем интересуешься помимо хоомея?

- Электронной музыкой, рок-музыкой. Как помню себя, всегда интересовался музыкой. В свободное время люблю играть на бас-гитаре, электрогитаре. Площадкой для экспериментов для нас, нескольких хоомейжи, служит проект «Хогжумчу» («Музыкант»). Если в ансамбле «Алаш» мы играем только традиционную музыку, то в «Хогжумчу» мы даем волю фантазии и экспериментируем, смешивая разные жанры и направления.

- Если бы не музыкантом и не хоомейжи, то кем бы ты мог стать?

- Не могу представить себя в другой профессии. С самого раннего детства моя цель – стать хоомейжи – настолько была сильна и настолько глубоко сидела во мне, что ни о какой другой профессии я ни на секунду не задумывался. Мой интерес к музыке с каждым годом только все больше углубляется, расширяется. Музыка – это очень широкое явление. Разъезжая по всему миру и встречая многих разных музыкантов, я всегда восхищаюсь многогранностью мира музыки. Возможности музыки бесконечны. Можно смешивать разные стили, жанры, направления. «Ят-Ха» прекрасно доказал, что рок идеально звучит с горловым пением. Я убежден в том, что хоомей может звучать не только с роком. Почему бы его, например, не скрестить с оперой или с другими жанрами? Уверен, что горловое пение может гармонично звучать с чем угодно. Только нужно искать. Хоомей становится популярным и среди китайцев, монголов и других зарубежных музыкантов. Жаль, конечно, что многие начали говорить, что хоомей – это их искусство.

- А ты, как истинный тувинец, убежден, что хоомей берет свои истоки именно от тувинского народа?

-Да, хоомей – это сокровище, оставленное нам нашими предками. До сих пор восхищаюсь и поражаюсь тому, как нашим предкам удалось сохранить наше искусство хоомей и тувинские национальные инструменты. Молю и благодарю Бога за то, что, несмотря на все гонения и попытки искоренить наше традиционное тувинское, все это сохранилось. Это говорит о мудрости, силе и гордости нашего народа.

- Сколько стран ты объездил как музыкант?

- В гастрольной карте «Алаша» США, Канада, Италия, Франция, Норвегия, Польша, Англия, Турция, Узбекистан, Китай, Тайвань, и, конечно же, Монголия. Я перечислил только те страны, где мы выступали, а если посчитать те, где мы просто проездом были, то все и не вспомню, наверно. Например, гастролируя по Европе и, направляясь в какую-нибудь страну, мы проезжаем мимо нескольких других. Разъезжая по США, мы теряли счет штатам и начинали путаться в конце. Мы как-то с ребятами и с Шоном Куирком – нашим менеджером, считали, в каких штатах Америки побывали. Насчитали сорок с лишним. Не были лишь в шести штатах. 

- Какая поездка больше всего запомнилась?

- Все поездки для меня интересны. У каждого народа есть что-то интересное, самобытное, обычаи, обряды. Все по-своему гостеприимны. Очень увлекательно познавать чужую культуру.

- Объездив много стран, некоторые люди начинают ощущать себя гражданами мира, для них словно стираются географические границы и они перестают ощущать свою принадлежность к какой-нибудь национальности. У тебя нет такого ощущения?

-Нет, наоборот. За границей я еще больше ощущаю себя тувинцем. Моя национальная идентификация «мен – тыва мен» («я – тувинец») еще больше обостряется. Находясь на чужбине, на очень многие вещи начинаешь смотреть по-другому, многое начинаешь понимать и ценить. Как будто бы смотришь на Туву со стороны, и для тебя открываются новые грани. У нас есть друзья, иностранные музыканты, которые в разговоре с нами делятся, что хотят жить, например, в такой-то стране, так как там хорошо. Я не понимаю этого. Я даже представить себя не могу, живущим где-то в другом месте кроме Тувы. Когда уезжаю на гастроли, не проходит и недели, как я уже начинаю тосковать по Туве, и мне безумно хочется домой.

- Самые длинные гастроли?

-В 2006 или 2007 году на четыре месяца уезжали в Америку.

- Самый сложный концерт?

-Прямо таких сложных тяжелых концертов не припомню. В Америке бывает сложно из-за разницы во времени. Например, приехали мы сегодня, а завтра уже концерт. У нас в Туве утро, а у них вечер. И мы чувствуем себя на концерте, словно мы всю ночь не спали. Но все это терпимо. 

- Бады-Доржу, ты столько лет на сцене выступаешь перед самой разной публикой в самых престижных концертных залах мира. Волнуешься ли перед выходом на сцену?

-Да, перед каждым выходом на сцену я волнуюсь. Даже если это совсем маленький зал и небольшой концерт.

- Даже здесь, в Туве, перед родной публикой волнуешься?

-Перед родным зрителем, как ни странно, еще больше волнуюсь. Очень сильно отличаются зарубежные и домашние концерты. За границей перед каждым концертом Шон выходит и объясняет публике, о чем мы сейчас будем петь. Так, зарубежные зрители знают содержание, и нам остается лишь посредством музыки передать весь остальной образ того, о чем мы поем. А здесь, на родине, Шон нам уже не поможет. Нам самим, напрямую, нужно донести зрителю весь смысл и душу музыки. И, к тому же, тувинский зритель – знаток, его трудно удивить просто хоомеем, поэтому необходимо отдаваться полностью и стараться изо всех сил.

- Какие, на твой взгляд, существуют проблемы в сфере культуры в Туве?

- Как музыкант, я очень остро ощущаю проблему отсутствия хорошей звукозаписывающей студии, где можно было бы осуществить качественную запись музыки, исполняемой большой группой музыкантов, как, например, Тувинский национальный оркестр. Еще одна проблема, если продолжить тему о студии, это отсутствие высококвалифицированных технических специалистов, которые с глубокими знаниями физики могли бы сотворить качественный звук.   У нас есть замечательные талантливые звукооператоры, которые и без специального образования могут сделать все как надо. Но если их еще и обучить в профессиональных студиях в больших городах, то просто цены им не будет.

- Где вы записываете свои диски?

-Диски «Алаша» мы записываем в Америке. Тувинский национальный оркестр одну часть альбома записал в студии радистанции ГТРК «Тыва», а другую часть – в студии «Хун-Хурту» в арендуемом здании. Больше оркестр записать негде. 

- Не могу сказать, что впадаю в депрессии. При плохом настроении или вдали от дома, когда сильно за душу берет тоска, беру любой инструмент и начинаю играть.

- Любой инструмент? А на каких инструментах ты играешь?

- Играю на гитаре, игиле, дошпулууре, шооре, хомусе, бызанчы, немножко на баяне, немножко на фортепиано.

- Чего не хватает для полного счастья?

-У меня есть самое главное – моя семья, мои дочери. Больше мне ничего не надо.

- Каким ты видишь себя через десять лет?

-Тоже музыкантом. Что еще может измениться?

- Может, наконец-то, станешь знаменитым?

(смеется).

- Ты не думаешь о преподавательской деятельности?

-Вполне возможно, что лет через десять буду преподавать. А может быть, так и буду играть. Сложно сказать. Так далеко не заглядывал еще.

- Как ты думаешь, каким должен быть настоящий мужчина?

- Настоящий мужчина должен обладать многими качествами. Мужчина должен быть предан своей родине, уметь ценить ее. Мужчина – это тот, кто зажигает огонь в очаге. Он обеспечивает тепло в доме. Это значит, что мужчина должен любить свою работу, супругу, детей, уметь вежливо разговаривать с людьми, с уважением относиться ко всем, не разжигать раздор и ссоры.

Беседовала Виктория Хомушку

Бады-Доржу Владимирович Ондар – солист одного из самых известных в мире фольклорных ансамблей «Алаш», получившей в 2008 году музыкальную премию Национальной академии звукозаписи США «Грэмми», солист Тувинского национального оркестра, музыкант проекта «Хогжумчу».

Родился 9 мая 1984 года. Женат на Азияне Биче-оол – главном дирижере Симфонического оркестра Республики Тыва, преподавателе Республиканской школы искусств им. Р. Кенденбиля. Воспитывает двух дочерей.

Блиц-опрос:

- Любимый цвет?

– Черный, белый, так как все другие цвета в них содержатся.

- Любимое блюдо?

– Изиг-хан и жареная картошка

- Детская мечта?

– Стать хоомейжи. Моя мечта осуществилась

- Что ты читаешь в данный момент?

– Ничего не читаю, так как некогда: дети, интернет… Обычно читаю тувинские сказки в дороге, когда еду на гастроли.

- Без чего не представляете своей жизни?

– Без музыки.

- Какое место на Земле Вы бы хотели непременно посетить?

– Тибет. Хочу увидеть большой буддистский храм.

- Какой добрый поступок совершили сегодня?

– Еще не успел совершить добрый поступок.