Азияна Салчак: Работа инженера и опасна, и сложна

Автор книги «Путь инженера» Чимит-Доржу Ондар, инициатор создания Ассоциации инженеров Тувы, рассказал мне об одной девушке — профессионале своего дела Азияне Салчак, ведущем инженере-технологе ООО «Лунсин». Чимит-Доржу Байырович был просто восхищен ее талантом и профессионализмом. Краснодипломница Московского государственного горного университета отлично владеет китайским языком, что служит неплохим подспорьем для работы в китайской компании, знает французский... Послушав аксакала, я решил непременно встретиться с милой девушкой, занимающейся, как кому-то поначалу может показаться, чисто «мужским делом».

— Расскажите о себе. Какую школу заканчивали, как вы стали горным инженером?

— С первого по девятый класс я училась в средней школе с. Ийме, потом во второй школе города Кызыла. А заканчивала уже физико-математический класс ТувГУ. Потом поступила в наш университет, где два года проучилась на кафедре математики и информатики. Без проблем была переведена на третий курс, но мои родственники учились в Москве и Новосибирске. Я в глубине души тоже хотела учиться в этих городах. С согласия старшей сестры решила вместе с младшей сестренкой попробовать поступить в Москву. Когда приехала комиссия из Московского государственного горного университета, я и сестра без проблем прошли конкурс. Сказывались профильный класс с физико-математическим уклоном и два года ТувГУ. То, что направлением своим выбрала «обогащение», если честно, чистая случайность. Просто председатель комиссии почему-то сказал нам, что это специальность чем-то схожа с ювелирным искусством, меня это заинтересовало. Но оказалось, совсем разные специальности.

— Говорят, на технических и инженерных факультетах учиться довольно сложно. Этим, кстати, многие объясняют то, что молодые люди предпочитают учиться на менеджеров, экономистов и юристов. Как вам дался гранит технических и инженерных дисциплин?

— На мой взгляд, ничего сверхсложного в обучении на инженера-горняка нет. Если есть хорошая школьная база по математике и физике, а также химии, то будет легко учиться. Тем более до этого я два года отучилась на физико-математическом факультете. Была та же высшая математика, физика, химия. Что касается специальных предметов, то, например, геология — это очень интересная наука. Нас учили отличать одни минералы от других по их фи­зико-химическим свойствам, например, по твердости, спайности, свето­пропускной способности и т. п.

— То есть вы можете отличить настоящий бриллиант от подделки?

— Нет, нет (смеется). Там у нас были более простые минералы. Работали в основном с минералами руд цветных и черных металлов, с кварцем, кварцитом и тальком. Алмазов и бриллиантов у нас не было.

— Мне говорили, что вы были лучшей студенткой на потоке?

— Ну, возможно (смеется). Закончила я университет с красным дипломом. Также во время обучения получала стипендию председателя правительства.

— А преддипломную практику где проходили?

— В компании «Тардан Голд», где за месяц смогла заработать более 10 тысяч рублей. Не много, но тем не менее. Также с руководством у нас была договоренность, что после окончания вуза я устроюсь в эту компанию работать. Они гарантировали трудоустройство. Но так получилось, что туда пошла работать моя младшая сестра.

— А в «Лунсин» как попали?

— В «Лунсин» я пришла в 2008 году, потом пришлось перейти в минпромэнерго, поскольку в то время компания в основном за­нималась проектированием и строительством объектов инфраструктуры, а мне хотелось расти как специалисту. В 2010 году меня пригласили обратно, и я с удовольствием вернулась. Что касается применения знаний на практике, в этом я особых сложностей не испытывала. Как любому молодому специалисту практики у меня не хватало, но руководство «Лунсина» регулярно отправляло на стажировки в Красноярский край, дважды — в Китай.

— Насколько я знаю, вы неплохо владеете языками: китайским и французским?

— Когда я училась в Москве, институтом стран Азии и Африки при МГУ был организован межвузовский факультет по изучению китайского языка. Случайно попала на конкурс, прошла его и записалась на курсы. После второго года обучения выиграла грант на годовую языковую стажировку в Пекинский университет языка и культуры, о чем долго мечтала и к чему стремилась во время обучения. Этот год был в моей студенческой жизни самым ярким и познавательным.

— Изучать китайский язык сложно?

— Китайский язык — один из самых древних языков и действительно считается одним из самых сложных. В нем нет букв, все основано на иероглифах. Но сложнее всего дается фонетика. В китайском языке четыре фонетических тона (ударения). Первый курс обычно отводился именно на освоение фонетики, поскольку значение слов в этом языке зависит от тона (ударения).

— А что насчет французского?

— Его я изучала просто как иностранный язык. На нашем факультете был выбор: либо английский, либо французский, либо немецкий. Я выбрала французский.

— А почему не английский? C практической точки зрения его изучение все же целесообразнее?

— Французский меня больше заинтересовал. Этот язык очень приятный на слух. К тому же в то время я очень сильно увлекалась Францией. Ну а вообще, на китайском языке я могу изъясняться абсолютно свободно. Во всяком случае, по моей специализации я в общении с китайскими коллегами не испытываю больших трудностей. Что касается моего французского, то его начинаю подзабывать. Сказывается отсутствие практики, языковой среды.

— Но вернемся к вашей профессии. Что вас в ней привлекает? Мне, например, инженер, тем более горный, представляется чисто мужской профессией.

— Что удивительно, в нашей группе было всего четыре мальчика, а девушек 20. Да к тому же, если проехать по России, побывать на обогатительных фабриках страны, можно убедиться, что на них больше работает женщин, нежели мужчин. Эта работа требует точности и внимания, ведь приходится следить за технологическими показателями процесса, например, как у нас, флотации. Короче, эта работа требует усидчивости, которой часто не хватает мужчинам.

— Что вам дает эта работа?

— Если вы о зарплате, то она меня вполне устраивает. Работа в «Лунсине» позволяет мне, совершенствуя себя как профессионала, поддерживать и языковую практику. Обидно было бы, потратив столько времени на изучение столь сложного языка, потом его забыть.

— Насколько сложна работа горного инженера?

— Работа действительно очень сложная и напряженная. Фабрика компании относится к опасному производственному объекту, иной раз приходится работать по 12 часов в сутки. Плюс регулярные командировки. В 2010 году и с 2013 по 2014 была в постоянных разъездах. Особенно часто моталась по делам компании в Красноярский край.

— Кстати, о Красноярском крае. Чимит-Доржу Байырович мне рассказывал, что именно вы организовывали поездки туда местных работников для повышения их квалификации.

— Это началось в 2010 году. Компании не хватало работников, которых необходимо было подготовить до запуска фабрики. Поэтому раньше, до начала производства, я в основном занималась организацией обучения и стажировками рабочих на горных добывающих предприятиях России. Также инженерно-технический персонал два раза выезжал в Китай для обмена опытом с китайскими коллегами. Первым делом, когда я получила задачу обучить рабочих из числа местного населения, мы проводили обучение в Тоджинском районе, поскольку проект реализуется именно там. Все расходы на себя брала компания: для слушателей было организовано трехразовое питание, проживание в общежитии, да еще и стипендию платили. Всего обучение решили пройти 30 человек, но закончили только девять. Эти курсы вела я, читала лекции, обучала ребят технологии переработки руды Кызыл-Таштыгского месторождения. Что касается стажировки на ГОК «Новоангарский обогатительный комбинат» — предприятии Красноярского края, то таких стажировок у нас было три. Первая, к сожалению, вышла с накладкой. Из десяти человек, принявших участие, четырех вернули из-за нарушения дисциплины. Они не вышли на смену, а там с этим строго. Кое-кого даже уволили. А ведь ребята знали, что их трудоустроят, дадут им возможность раскрыть и проявить себя, расти по карьерной лестнице, зарабатывать. Думаю, таким просто не хватает мотивации и, наверное, усидчивости. Не исключено и то, что это пробелы нашей педагогики, может быть, сказывается плохое воспитание в семье. Из первой неудачной стажировки моих «подопечных» я извлекла урок. Второй и третий раз оставалась с ними до самого конца их двухмесячного обучения.

— Сколько рабочих вы подгото­вили?

— Около 150 человек, и все они трудо­устроены сейчас в нашей компании.

— Ну, а вот поездки в Китай, вообще, взаимодействие с китайскими коллегами чему-то научили наших работников? Говорят же, что китайцы — самая трудолюбивая нация.

— Китайцы действительно очень усердные и старательные работники. То, что мы должны брать с них пример — это точно.

— О компании «Лунсин» ходит много слухов. Тем не менее это предприятие приносит звонкую монету в бюджет республики. Хотелось бы узнать ваше мнение.

— Помимо налогов, эта компания создает рабочие места для жителей нашего региона, и это, на мой взгляд, самое важное. Вы же сами знаете, что в Туве существует проблема с занятостью населения. А когда у людей есть возможность зарабатывать деньги, это влияет на благополучие семей, а значит, и общества в целом, региона. Без развития промышленности, развитие региона невозможно.

— А промышленность, в свою очередь, не может развиваться без технарей и инженеров. В правительстве регулярно озвучивают проблему кадров. Тем не менее, по некоторым оценкам, в регионе насчитывают едва ли не полторы тысячи инженеров. Почему возникла кадровая проблема?

— Если речь идет именно о горных инженерах, таких у нас очень мало. Особенно это касается тех, которые специализируются на подземных горных работах. Инженер открытых горных работ и закрытых — это разные специальности. В Туве, кроме «Межегейугля», подземную добычу никто не ведет, однако вскоре в таких специалистах у региона появится потребность. Например, добыча руды на Кызыл-Таштыге через четыре–шесть лет будет осуществляться подземным способом. Таких специалистов готовят в Москве и в Сибирском федеральном университете. Наша компания держит их «на мушке».

— А что вы думаете об ассоциации инженеров, которую Чимит-Доржу Байырович совместно с Шолбаном Валерьевичем Кара-оолом пытаются создать в Туве? Она действительно так необходима?

— Думаю, что да. Консолидация инженеров позволит каждому члену ассоциации, например, быть в курсе появления новых вакансий на предприятиях республики. Однако у нее, конечно же, будут более широкие функции.

— Вы ни разу не пожалели о том, что стали не ювелиром, а горным инженером?

— Ни разу. За пять лет я еще больше полюбила свою профессию. Мне нравится работать в компании «Лунсин». Пользуясь случаем, хотела бы поблагодарить своих родителей и родственников, которые все то время, пока я «грызла гранит науки», поддерживали меня. Надеюсь, что я их не разочаровала. Также хочу поблагодарить руководство компании за постоянную поддержку и понимание, возможность проявить себя как инженера-технолога.