75 лет назад была снята блокада Ленинграда. Борька из блокадного

— Мама, мама, — уже в который раз звал Боря. — Мама, ты где?

Обычно мама откликается, подумал Боря. Такой холод. Кутаясь в одеяло и наспех одев ботинки, Боря кинулся в комнату и… остолбенел. На полу лежала мама. Боря уже видел такое. В Ленинграде люди от голода падали прямо на улице. Мальчик осторожно подошел к ней и потрогал — холодная.

— Мама, мамочка, вставай! — кричал Боря. — Помогите!

На крик вбежала соседка. Села рядом с мальчиком.

— Ох, горе-то какое, сынок, — сказала соседка, тётя Клава. — Нет твоей мамы больше, нет.

Борису Подгорному было шесть лет, когда не стало мамы. Она, как и другие ленинградские женщины, свою суточную норму хлеба отдавала ребенку. Умерла от голода в марте 1943 года. Детская память стёрла из памяти практически всё — имена матери, отца, друзей. Остались лишь боль утраты, горе голода и холода и любовь родителей, тепло тех, кто о нём заботился после их смерти. Отца маленький Борька помнил лишь по крепкому объятию, которое он оставил перед уходом на фронт. С тех пор мальчик его больше не видел.

— Перед уходом на фронт отец матери велел экономить продукты, — рассказывает Борис Борисович. — Никто тогда даже и представить себе не мог, что даже экономить-то нечего будет. Еды не было совсем. В эти страшные годы не гнушались ничем — ели любую живность, что бегала или ползала. В городе не осталось ни кошек, ни собак. Основная еда — кипяток. Я помню, как мы с пацанами бегали по двору и собирали листья, чтобы этому самому кипятку придать цвет и хоть какой-то вкус. Из картофельных очисток получался суп — роскошь по тем временам. А какое было счастье сидеть и перебирать найденную в земле крупу. До сих пор помню, как из глаз мамы лились слёзы в такие минуты. А какой был холод зимой! На голодный желудок он был крепче самого лютого мороза. Люди жгли мебель. У нас с мамой были только кровать да стол, остальное все в топку ушло.

— Мама работала на хлебозаводе. Одно название, — смеется Борис Борисович. — То, что завод производил, хлебом назвать нельзя. Что только в него не добавляли, лишь бы жевалось. В сутки ей выдавали норму — 150 граммов хлеба. Ее она приносила мне, потому и не выжила.

После смерти матери, таких же, как и он — детей-сирот, — отправляли по единственной дороге из захваченного в кольцо города — по Ладожскому озеру. Из блокадного Ленинграда Борис выбрался в конце апреля 1943 года. Во время переправы их лодка попала под артобстрел. Мало кто из детей выжил, Борису повезло.

Поселок Ленинск-Кузнецк, что в Кемеровской области, принял голодных, холодных детей Ленин­града. Здесь Боря пошёл в первый класс.

— Рядом со школой стоял продовольственный магазин, — рассказывает Борис Борисович. — Я частенько туда бегал, помню, стащу оттуда булку хлеба, потом с ребятами делюсь. Мы после Ленинграда все наесться не могли.

Однажды, работая в поле, Боря нашел кувшин с монетами. Можно будет в пристенок (Пристенок — азартная игра с монетками. Монетки поочередно бросают об стену два игрока, причем бросить надо так, чтобы монеты легли друг к другу рядом. Тот, кто бросил монету ближе всех к лежащей на полу монете, забирал все монеты с пола — прим. ред.) поиграть, подумал Боря. Вдоволь наигравшись с пацанами, Боря отдал найденное учителю, в школе похвалили его за найденный клад. А для Бори на всю жизнь только хлеб и остался настоящим богатством, ценностью, которая дает жизнь.

Окончив школу, Борис Подгорный поехал в Сталинск (ныне — Новокузнецк) обучаться столярному делу при местном заводе. Прилежный ученик получил наивысший, пятый, разряд. Работал на стройках. В 1958 году пошел в армию, служил в Канске, в летных войсках, в звании сержанта демобилизовался.

После службы в армии снова пошел работать в стройбригаду, вечером учился на шофёра. За отличную работу и преданность делу ему дали трехкомнатную квартиру в одной из новостроек Новокузнецка. У молодого строителя был двойной праздник — новоселье и свадьба. Юная молдованка родила ему двоих детей — дочь и сына. Сегодня отношения с бывшей семьей Борис Борисович не поддерживает, так уж вышло. Ну а судьбу свою — Галину — Подгорный встретил в Туве. С ней вместе живут уже более 40 лет.

Тува позвала Подгорного в сентябре 1967 года на строительство ак-довуракского горно-обогатительного комбината «Туваасбест». После Борис Борисович работал в разных местах водителем. Исколесил всю Туву — то возил уголь и прочие грузы по районам, то пассажиров доставлял в разные точки республики. И в декабре того же года Подгорному, уже опытному водителю и зарекомендовавшему себя только с положительной стороны, предложили работу в Кызыле — во втором автотранспортном предприятии.

Сегодня пенсионер живет заботами о внуках и братьях наших меньших.

— Борис Борисович очень любит животных, — рассказывает супруга Галина Дмитриевна. — Вы посмотрите, у нас и в доме живности полно — две кошки, три собаки. И в округе все бездомные собаки знают его, встречают радостно, знают, что для них припасена еда. Борис Борисович специально покупает в магазине куриные головы или лапки. У него еще с тех блокадных времен особое отношение к животным. Помнит, что благодаря им многим в Ленинграде удалось выжить.

Вместе с Галиной Дмитриевной воспитал двоих сыновей — Вячеслава и Владислава, они сделали хорошую военную карьеру. Сегодня у Бориса Борисовича крепкое хозяйство — осенью закрома Нагорных наполняются домашними заготовками с огорода. Внукам и правнукам отправляют «вкусняту» целыми коробками. А по праздникам и сами старики наведы­ваются в гости к детям, где их всегда любят и ждут.