В Эвенкию из Тувы отправлены 15 оленей-быков

Сегодня в Туву прибывает последняя партия оленей из МП ОПХ «Суриндинский» (Эвенкия, Красноярский край) - 29 голов.

Вчера в Эвенкию на борту транспортного самолета АН-26 отправились 15 оленей-быков из хозяйства "Одуген" (Тоджинский район, Тува).

"На свадьбу", - как шутили оленеводы. Тувинские олени намного крупнее эвенкийских. Особенно мелкой была первая партия живого груза из красноярского Байкита, прибывшая в понедельник. "Во вторник прибыли уже середнячки", - уточняет заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Тувы Мерген Ховалыг.

Всего в Туву в ходе трех авиарейсов поставлено 100 голов маточного поголовья. Вливание свежей крови только на пользу племенным качествам местных оленей, считают в Минсельхозе Тувы.

Обмен поголовьем оленей вошел в пакет мероприятий, предусмотренных Соглашением о сотрудничестве между Тувой и Красноярским краем. Документ 15 мая подписали премьер Тувы Шолбан Кара-оол и губернатор Красноярского края Александр Хлопонин.

По гипотезе ряда зарубежных ученых, оленеводство как таковое зародилось в Туве. Этой точки зрения, в частности, придерживался австрийский исследователь Отто Менхен-Хелфен, побывавший в республике в 1929 году.

Напомним, что сейчас общее количество оленей в Туве насчитывает 2070 голов.

Проблема сохранения и увеличения численности редких видов сельскохозяйственных животных Тувы, одним из которых является северный олень, постоянно находится в поле зрения Правительства республики. В минувшем году из республиканского бюджета на поддержку оленеводства выделены субсидии в размере 1200 рублей на голову.

Приводим главу из книги Отто Менхен-Хелфена "Путешествие в Азиатскую Туву" (1931 г), рассказывающую об укладе тоджинских оленеводов и о происхождении оленеводства в целом.

Северные олени

Из шести кожуунов, крупных административных единиц, на которые сегодня делится территория республики, Тоджинский район является одним из наименее населенных. В 1925 году министерство внутренних дел провело перепись населения, которая, хотя и не может претендовать на абсолютную точность (пересчитать в установленный день кочевников гораздо сложнее, чем жителей какого-нибудь Тройенбритцена[1]), все же верна, если не до сотен, то до тысяч единиц.

Пересчитали только коренных жителей республики. Китайцев, корейцев и, особенно, русских в расчет не брали. Самый густонаселенный кожуун Тувы – Дзун-Хемчикский, в нем насчитывается 3304 хозяйств и 17 339 жителей. За ним по численности следуют: Барун-Хемчик с 2804 хозяйствами и 13 799 жителями, Пий-Хем с 2385 хозяйствами и 10 847 жителями и Каа-Хем с 1891 хозяйством и 8916 жителями. В кожууне Тессингол живет всего 5165 человек, а на Тодже и того меньше – 2031.

Здесь на Тодже людям удалось приручить первое животное – северного оленя. Позволю себе привести одну цитату. Вот что пишет Вильгельм Копперс[2]: «Если принять во внимание, что охотники на оленей были и первыми оленеводами (трансформация, очевидно, произошла по образцу первобытного собаководства), и учесть то обстоятельство, что из всех животных проще и легче других «одомашнить» северного оленя, мы полагаем, что, очевидно, первые «домашние» стада северных оленей были созданы первобытными охотниками именно здесь в Южной Сибири, где-то в районе Байкала. Естественно, что процесс стадного разведения лошадей и верблюдов в таком случае базировался на уже опробованном опыте одомашнивания оленей[3]».

Если бы не старая глупая бравада «по-русски не читаем» (кстати, многие следуют ей до сих пор), сообщение Каррутерса в 1913 году о том, что на юге Саян он встретил кочевников-оленеводов, не было бы для западного научного мира таким большим сюрпризом. Русские исследователи постоянно писали об этом; но их трудов не читали.

После «открытия» Каррутерса возобновились поиски ответа на старый вопрос, который задают часто, но окончательного ответа на него нет до сих пор: где же родина оленеводства. Оленей в этих болотистых, труднодоступных лесах с полчищами мошкары на северо-востоке Тувы держит только сотня-другая семей – несколько бедных кочевников на огромной территории, ограниченной Бий-Хемом, Сыстыг-Хемом и Саянскими горами.

На Тодже до сих пор есть дикие олени, хотя их число быстро сокращается. Тувинцы охотятся на них всеми возможными способами. Ведут отстрел кремневыми ружьями, купленными у русских или китайских торговцев. Ставят на них ловушки – натягивают луки, стрелы которых с заостренными железными наконечниками выпускаются автоматически. Выбрать место для ловушки довольно просто – у оленей есть свои тропы, с которых они обычно не сворачивают. Осенью большими стадами с вожаком во главе они мигрируют на восток, в долины; а весной поднимаются в поисках прохлады на высокогорные пастбища в Западных Саянах. Попадая в такую ловушку, животное погибает или получает смертельную рану, так что его остается лишь забить и съесть. Но не всегда главной целью тувинцев являются мясо, сало и мех оленя.

Намного чаще устраивается западня другого рода – натягиваются петли-ловушки, роются ямы. Тувинцу нужен живой олень. Тувинец не столько охотник на оленей, сколько оленевод. Он ловит оленя, чтобы приручить его. Из всех народов, занимающихся оленеводством, только тувинцы ловят и приручают диких оленей, только тувинцы скрещивают диких и домашних оленей. Отсюда наше робкое предположение, что к истокам одомашнивания северных оленей имеют большее отношение тувинцы, нежели любой другой народ. Иногда домашний олень прибивается к стаду своих диких сородичей, пасется с ними вдалеке от становищ, что помогает тувинцам поймать дикого оленя. Но в этом случае домашний олень не выступает в роли животного-приманки, как это бывает в охоте на слонов. Пойманного дикого оленя скрещивают с домашним.

Тоджинцы считают такое скрещивание очень полезным: появляющиеся в его результате «гибриды» очень сильны физически, хотя могут оказаться меньше размером и более строптивыми по характеру. На приручение дикого оленя уходит сравнительно немного времени. Поначалу ему при дойке приходится связывать передние и задние ноги. Вскоре достаточно его просто привязать к загону, куда оленей дважды в день – утром и вечером – загоняют дети и собаки. Только самых смирных животных можно доить на воле. Доить оленей, также как и доить коров, овец или коз, - это женское занятие, а вот кобыл иногда доят мужчины. Самка оленя дает немного молока, да и то в течение непродолжительного времени.

Отел происходит в мае. Олененок с первых дней жизни отсасывает только половину имеющегося у самки молока, и к концу июня малыш уже полностью отучается от материнского вымени. Начиная с июля, тувинки доят самок только для домашних нужд. В середине сентября молоко пропадает. Таким образом, молочный период длится каких-то четыре месяца, после чего наступает время забоя. К слову, оленевод-кочевник жить за счет своего оленьего хозяйства, как это получается у животноводов, держащих крупный рогатый скот, не сможет. Бесспорно, густое желтоватое оленье молоко очень питательно, но ни одна самка не дает более трех четвертей литра молока в день.

Тоджинец решается забить оленя лишь в самом крайнем случае, если его к этому вынуждает голод. Забой начинается осенью. Мясо, если его не заморозили про запас (хотя бы немного) на случай еще более голодных времен, едят сырым или вареным. Никакой разницы между животными, убитыми на охоте, павшими естественной смертью или забитыми специально на мясо, тувинцы не делают. Я не раз видел, как они уминали мясо, попробовав лишь кусочек которого, европеец получил бы тяжелейшее отравление. Мех оленей идет на изготовление одежды. Тоджинцы используют оленей в основном как ездовых и вьючных животных. Для работ обычно берут самцов, редко самок. Седло, как и у лошади, крепят на спине. Хотя это и кажется само собой разумеющимся, все не так просто. У других народов, также использующих оленей в качестве ездовых животных, седла вешают оленю на лопатки – считается, что его круп слишком слаб, чтобы выдержать вес человека.

Только тувинские олени оказываются достаточно выносливыми для этого. Выдерживать на себе взрослого седока северный олень может с третьего года жизни – после того как на неоседланном молодом олене вдоволь накатались дети. На оленях ездят как мужчины, так и женщины (так же, как и при езде на лошадях или быках), используя одинаковые седла. Истинным наслаждением поездку верхом на олене не назовешь, во всяком случае, для тех, кто не родился на Тодже. Умеренная рысь – это самый быстрый олений шаг, через два-три часа оленю требуется отдых, но хуже всего то, что при ходьбе он раскачивается в стороны даже сильнее верблюда. Для тувинцев олени имеют еще большее значение как вьючные животные.

Для переезда на другую стоянку, их нагружают всем домашним скарбом. Если бы не это грузовое подспорье, тувинцам пришлось бы либо реже менять стоянки, либо жить еще более бедно, не накапливая много пожитков. Вьючное седло представляет собой самую простую форму, какую только можно себе вообразить: под две связанные доски подкладывают мех, чтобы уберечь кожу животного от потертостей и ран; «барба» – кожаные мешки – укладываются на доски и закрепляются ремнями: теперь можно двигаться в путь. Крепкое вьючное животное в состоянии выдержать до 100 кг груза, но в среднем общий вес седла и кожаных мешков не превышает 50 кг. Оленьи стада немногочисленных богачей насчитывают 200, 300 и даже 400 животных.

Простой человек, как правило, держит 10-15 оленей. У семей бедняков может быть всего пять оленей, или того меньше. Поэтому им приходится занимать животных у богатых соседей. Не столько ради молока (без него в случае нужды можно и обойтись), сколько для перевозки немногочисленного скарба и ездовых целей.

Зимой ездить на лошадях в Тодже практически невозможно – животные тонут в глубоком снегу. Широкие же раздвоенные копыта оленя почти как лыжи удерживаются на поверхности. За аренду оленей расчет ведется мехами. Не только олень помогает человеку – человек тоже помогает оленю.

Человек круглый год защищает оленя от волков. Дым оленеводческой стоянки отгоняет от животного надоедливую мошкару. Человек дает оленю соль, которую тот обожает. Даже когда человек справляет малую нужду – к нему со всех сторон сбегаются олени. Они также любят облизывать потные ладони из-за их солоноватого вкуса. Поэтому неудивительно, что олени редко покидают оленеводческие стоянки и редко теряются. Тем не менее, это случается. Поэтому тувинцы клеймят животных, делают различные надрезы или отверстия на ушах (шаманы у своих оленей, например, продевают через дырки в ушах белые ленты), иногда и вовсе отрезают одно ухо, а другое клеймят.

Холостить самцов они не умеют. Единственное – обрезают оленям рога. Те мешают наезднику, когда животное запрокидывает голову, и становятся дополнительным препятствием в пути по густому лесу. Именно ли тувинцы первыми приручили северных оленей? Какие аргументы говорят за, а какие против предположения, что в этих местах, в районе Саянских гор, человек впервые приручил северных оленей? Оленеводы живут на севере Европы и в Азии, от Норвегии до Тихого океана, от полярных морей на севере до Тувы на юге. Тоджа, кстати, находится на той же географической широте, что и Дрезден! К

оленеводческим народам, если вести счет с жителей крайнего запада, принадлежат: лапландцы в Норвегии, Швеции и России, самоеды, коми-зыряне (близкие по языковой группе к венграм и финнам), остяки и вогулы, потом следуют: говорящие на языках тюркской группы камасинцы, тувинцы, тофалары и самые северные якуты, далее тунгусские племена и дальше на востоке – юкагиры, чукчи и коряки. В том, как ведут хозяйство представители этих народов, при более внимательном знакомстве можно найти глубокие различия. Одни доят оленей, другим это искусство совершенно неизвестно. Одни впрягают их в сани, другие используют только в качестве верховых и вьючных животных. С чего все начиналось?

Когда же был приручен северный олень? Ответ на этот вопрос пытались дать антропологи, изучая останки доисторических оленей, найденные при раскопках. По строению скелета холощенные олени должны несколько отличаться от некастрированных животных. В эпоху мадленской[4] культуры оленей не холостили, что, однако, не доказывает, что их к этому времени не одомашнили. Тувинцы, например, приручают оленей, но не кастрируют их. Даже тот факт, что в мадленскую эпоху не было собак, не противоречит предположению о почтенном историческом возрасте оленеводства. Чукчи и коряки и сегодня управляются со своими стадами без помощи собак. Незначительные анатомические различия между домашним и диким оленем также приводятся как аргумент, подтверждающий гипотезу о сравнительно недавнем приручении оленя. Л

огика проста, в противном случае домашний олень должен был бы значительно отличаться от своих диких собратьев строением тела. И снова неверный вывод. Тувинцы постоянно приручают диких оленей и скрещивают их с домашними; кроме того, образ жизни прирученных животных мало чем отличается от жизни диких. Таким образом, оленеводство может иметь очень и очень древний возраст, история и анатомия при этом опровергнуть это утверждение не в состоянии. Где же родина оленеводства? Одни исследователи полагают, что оно распространялось от Лапландии к востоку до Берингова пролива; другие называют родиной оленеводства Сибирь. Можно считать бесспорным утверждением, что некоторые из ныне оленеводческих народов пришли к этому занятию под влиянием своих соседей. Исконные кочевники-оленеводы составляют лишь 6 групп: лапландцы, самоеды, тувинцы и близкие к ним народности - тунгусы, чукчи и коряки.

Еще в X веке нашей эры лапландцы и представления не имели о возможности разводить оленей. В 890 г. норвежец Оттар, открыватель мыса Нордкапп, описывал обитателей этих мест как охотников, рыболовов и птицеловов; таким образом, сделаем вывод, что искусством приручать оленей они овладели в более позднее время. Значит, их можно вычеркнуть из списка претендентов на роль первых оленеводов. Что касается второй группы – самоедов, то здесь попутно возникает и другой вопрос. Известно, что прежде они жили намного южнее своих нынешних территорий. Спрашивается, оленеводством они начали заниматься на северных или южных землях? Очевидно, самоеды знали оленей еще на своих исконных южных землях. Территория проживания самоедов простиралась до Саян. Многое говорит о том, что отчасти тувинцы – это лишь отюреченные самоеды.

Тофалары ещё в XVIII веке говорили на самоедском языке и лишь в последних поколениях перешли на тюркский. Сегодня оленеводство встречается только у тюрков, являющихся потомками самоедов, его никогда не обнаружишь у настоящих тюрков. Следовательно, можно предположить, что самоеды разводили оленей еще до своего деления на южных и северных, другими словами, когда они жили в районе Саян. Тувинцы доят оленей, самоеды нет; тувинцы используют оленей в качестве верховых животных, самоеды запрягают их. Кто из них более верно следует древним традициям – северная или южная группа? Северные ли разучились доить, или, наоборот, южные освоили это искусство?

Ответ, без сомнения, один: доить научились южные. Если попробовать сопоставить, оленеводы каких народов доят оленей, а каких нет, вы убедитесь, что северных оленей доят там, где подобный опыт можно перенять у соседей-скотоводов. Лапландцы, например, научились доить и разводить оленей по образцу норманнов; тувинцы стали доить, следуя примеру монголов; южные тунгусы доят больше, чем северные. Самоеды же, чукчи и коряки вовсе не доят оленей.

Отсюда делаем вывод, что изначально северных оленей не доили. Что древнее – использовать оленя для поездок верхом или запрягать в сани? Сомнений нет: первый способ старше. Запрягать животное в сани технологически сложнее, чем использовать просто для верховой езды. Для ездовых целей олень не слишком приспособлен, как вьючное животное он также очень слаб. Зато он идеально подходит для упряжи! Невозможно представить, чтобы народ, умеющий запрягать оленей, вдруг снова вернулся к неудобной верховой езде и малоэффективному навьючиванию. Более вероятно, что оленеводы взяли этот способ на вооружение, увидев, как запрягают собак. Оленья упряжка появилась по образцу собачьей. Таким образом, мы должны признать, что первоначально самоеды в Саянах использовали оленей в качестве верховых животных и не умели их доить. Чукчи и коряки научились оленеводству от тунгусов, что также можно (хотя и непросто) доказать. Следовательно, на роль народов-пионеров в разведении оленей, могут претендовать только самоеды (их отюреченная южная ветвь – тувинцы из Тоджи) и тунгусы.

Однако, древние земли тунгусов в районе Байкала и древние земли самоедов в Саянах настолько близко примыкают друг к другу, что нужно признать: оленеводство у обоих этих народов имеет общий исток. Тунгусы тоже используют оленей только для верховой езды, как и древние самоеды (лишь совсем недавно тунгусы начали запрягать их в сани); тунгусы научились доить оленей лишь под влиянием соседей, разводящих крупный рогатый скот. После этого утомительного исторического экскурса в историю северных народов вернемся к нашим тоджинцам. Вероятнее всего, северный олень был приручен в Саяно-Байкальском районе, где сейчас живут тувинцы, тофалары и тунгусы. Первоначально оленей использовали только как ездовых животных. Южные тунгусы, тофалары и тувинцы сохранили верность традициям на своих древних территориях.

Первоначально оленей не доили. Тунгусы и сегодня доят понемногу или не доят вовсе, тувинцы начали доить только под влиянием монголов. За исключением приобретенной техники доения, оленеводство у тоджинцев (в местах, где северный олень был приручен впервые) сохранилось в своей исконной первоначальной форме. Следует также добавить, что в этот исконный «комплект» входят ловля и приручение диких оленей - искусство, которое встречается у сегодня только у тувинцев. Потомки самых первых оленеводов (а, может, и пионеров в одомашнивании животных вообще!) проживают сегодня в до нелепости малоизвестном тувинском кожууне - Тоджа. Не знаю, что испытывают по отношению к ним остальные, я лично восхищаюсь тоджинцами, невысокими, грязными, талантливыми.

[1] Тройенбритцен – городок в федеральной земле Бранденбург (ФРГ)
[2] Копперс (Koppers) Вильгельм (1886-1961), австрийский этнограф и католический богослов.
[3] Цитата из книги В. Шмитдта и В.Копперса «Человек через века: общественное устройство и экономика народов» (Der Mensch aller Zeiten: Gesellschaft und Wirtschaft der Voelker), Регенсбург, 1924, стр. 514
[4] Мадленская культуры – культура позднего палеолита, распространенная на территории Франции, Испании, Швейцарии, Бельгии, Германии в 15-8 тысячелетиях до н.э.

На фото: становище тувинцев-тоджинцев 1913-1916 гг (автор - Владимир Ермолаев), олени (автор - Аркадий Тугаринов). Фотографии из фондов Национального музея Республики Тыва.