Воспоминания участницы Великой Отечественной войны Капитолины Аврамовны Королевой войдут в книгу "Моя Победа", которая будет издана по итогам юбилейного года. Внимание к ветеранам и их поддержка не должны ограничиваться юбилейными торжествами. Эта работа должна продолжаться в постоянном режиме, по итогам празднования 9 мая в Туве подчеркнул глава республики Шолбан Кара-оол.
"В дни празднования Дня Победы я буквально исколесила весь город. Встреча в одной школе, в другой, потом - в Архивном агентстве. Старалась везде побывать, понимаю, что очень важно поделиться с молодым поколением переживаниями тех лет, - рассказала вчера Капитолина Королева премьеру, побывавшему у нее в гостях. - Сейчас внимания поменьше. Вот врачи сегодня были, осмотрели, на курорт, наверное, направят".
Все участники войны у нас на особом контроле и учете, говорят в Минздраве республики. Стараемся также организовать для них отдых и лечение в обновленном профилактории "Серебрянка". Там сейчас созданы все условия.
Шолбан Кара-оол вручил связистке, удостоенной за отличную военную службу благодарности Главнокомандующего Сталина, субсидию на автотранспорт в размере 100 тысяч рублей, выделенную из республиканского бюджета. Подправить здоровье ветеран сможет в июле в санатории "Красноярское Загорье".
"На здоровье я не жалуюсь. Но отдых и наблюдение врачей будут как раз кстати. Все-таки возраст - 86 лет, - говорит Капитолина Аврамовна. - Чтобы держать себя в форме каждый день утром делаю зарядку. Вот так. (и ловкая фронтовичка продемонстрировала премьеру наклоны с опорой на стуле). Главное - трудиться. Это и есть весь секрет. Вот Вера Байлак до сих пор в седле. Восхищаюсь. Я ведь тоже в молодые годы, когда сберкассой в Сут-Холе заведовала на коне сумоны объезжала. Облигации, лотерейные билеты реализовывала. А на боку - наган. Местные начальники тогда все беспокоились, "ну что Вы, Капитолина Аврамовна, одна ездите". Но никаких нападений никогда не было".
Воспоминания Капитолины Королевой войдут в Народную Летопись "Моя Победа", которая подведет итоги событиям юбилейного года. По мнению премьера, этот рассказ самый хороший урок патриотизма и стойкости для молодых.
Об интересной судьбе участницы Великой Отечественной войны Капитолины Королевой рассказала и газета "Центр Азии". Материал подготовила Анна Лачугина.Мы приводим публикацию в газете полностью.
Старший сержант Капа
Родители дали ей редкое имя – Агапея. Словари утверждают, что в переводе с греческого оно означает «любить», «любовь», «любимая». Теперь вряд ли можно узнать, чем это нежное имя не понравилось отцам-командирам из Киевского училища связи, эвакуированного в годы Великой Отечественной войны в Красноярск.
Но факт остается фактом: из Тувы в марте 1943 года вместе с большой группой девушек уходила в Красную Армию Агапея Щенова, а фронтовыми дорогами «от Курска и Орла до самых вражеских ворот» прошагала Капиталина Щенова, увольнявшаяся в запас старшим сержантом.
Сама Капиталина Аврамовна Королева (в девичестве Щенова) к такому превращению относится удивительно просто: «Была Гапа, стала Капа, сказали, что так понятнее».
Так же просто относится она и к тому, что награждена медалью «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды: «Я была дисциплинированным солдатом. Приказы выполняла».
Чего стоило выполнение приказов солдату женского пола?
И чем женский взгляд на войну отличается от мужского?
Война – Тяжелая работа
Мы вели долгие разговоры на протяжении четырех месяцев, и я каждый раз ловила себя на мысли, что совсем ничего не знаю о войне.
Не знаю, хотя мое детство и юность пришлись на то время, когда были живы и довольно молоды многие солдаты Великой Отечественной и, чтобы расспросить их, нужно было всего лишь зайти в соседний дом, заглянуть на соседнюю улицу. Не знаю, хотя журналистская судьба свела со многими очевидцами и участниками той войны.
Вспоминала те встречи и вдруг поняла: впервые в жизни я говорю о войне с солдатом – женщиной. Одной из более чем 800 тысяч женщин, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной.
Не той, киношной, что возили с собой парадные гимнастерки и укладывали волосы в красивые прически, не из книг о войне – даже очень хороших. А той, что порой зубами соединяла концы телеграфных проводов и неделями не могла просушить свою одежду. Наравне с мужчинами.
«Война – это тяжелая работа», – сказала мне она. – Наверно, я потому ее выдержала, что детство у меня хорошее было».
Мужчин забрали, и кто знает – куда?
О родителях своих она и сейчас говорит с нежностью – папа и мамочка. Папой называет и родного отца, и приемного.
Рассказывает, как старалась сохранить память о них в своих документах. Когда получала первый паспорт, настояла, чтобы отчество ей записали от кровного отца – Аврамовна, фамилию от приемного – Щенова.
Родной отец, Аврам Григорьевич Осипов, погиб от рук так и не установленных преступников в 1930 году. Гапе тогда не было и шести лет.
А за что убили? Время было такое. С зажиточными крестьянами часто расправлялись таким образом.
«Осиповы переехали в Туву из Усинска, как только в 1914 году был объявлен протекторат России, тогда много русских семей здесь появилось. Осиповы – это целый род. Руководил им мой прадед Трофим Осипов. Он прожил больше ста лет. Прабабушка Анна прожила 99 лет.
У них было несколько сыновей, все они со своими семьями жили в Хадыне. И жили хорошо, зажиточно. Дома, помню, были у всех большие, крепкие.
У нас тоже свое хозяйство было – четыре лошади, пять коров, 50 овец, куры, утки, большой огород, свои посевы. Это еще до колхозов...
Мамочка, Марина Федоровна, в девичестве Щербинина, была из Усинска, оттуда ее и сосватали. Когда папу убили, в семье у нас уже трое детей было, я – старшая.
Деда забрали вскоре после смерти отца. И дядьев забрали – и дядю Семена, и дядю Василия, и дядю Троню.
Жили хорошо – за это и забрали, причислили к кулакам. А ведь все своими силами нажили, никто работников не имел. Остались только дядя Гоня и дядя Дина.
Щербининых тоже забрали в Усинске. У мамочки было четыре брата, их всех забрали. И кто знает – куда? Никто больше не вернулся. Женщины с детишками остались».
На своих и чужих не делили
П<!--TBegin--> <!--TEnd-->риемный отец Капиталины Аврамовны, Михей Иванович Щенов, был, судя по рассказам, сыном священника.
Жил своей семьей в Тарлаге. К 1930 году уже овдовел. На руках – четверо детей. Тогда и подсказали ему, что в Хадыне есть молодая вдова с тремя ребятишками, женщина добрая и работящая. Посватался. Марина Федоровна согласилась.
«И он забрал нас в Тарлаг. Мамочке не было страшно, что ребятишек сразу стало семеро. Они оба с отцом трудяги были, а детей не делили на своих и чужих. Никогда я такого не чувствовала.
И мы не делились. Когда нас свели, получилось так: Устя – старшая, она в 1922 родилась; потом мы с Петей – с 1924 года, только месяцы разные; потом Луша с Васей – с 1927 года, Надя с Ваней – с 1929. Как будто за Устей – три пары двойняшек.
Так и стали жить. Никогда не голодали, раздетыми не ходили. Папка такой был молодец, он все умел: сам валенки катал, сам шкуры выделывал. И бродни нам шил, это обувка такая, вроде сапог с длинными голенищами.
Мамочка шила платья, брюки, кофты, полушубки. И шубы тувинские шила, мы в них ходили. Помню, заказы маме делали и русские соседи, и тувинцы.
Из школы приходим зимой, говорим: «Мамочка, мы пошли кататься!». «Ну так идите». Мы на горку залазим и – вниз, прямо на шубах. Домой приходим – шубы мокрые. Мамочка поворчит, шубы высушит».
В 1935 году Щеновы перебралась в Туран. В семье было уже шесть школьников. В Тарлаге была только четырехлетка, а в Туране – семилетка.
«В Туране уже колхоз был, «Красный пахарь». Лошадей в колхоз сдали. Разрешили нам держать, как большой семье, двух коров. Свиньи у нас были. Денег в колхозе не платили, тогда же трудодни были. На трудодни потом выдавали зерно, шерсть, муку.
Мы в школу пошли. В Туране многие даже не догадывались, что семья наша из двух получилась. Тогда уже появились у родителей общие дети. Перед войной в семье было 12 человек – мамочка с папой и нас десять.
Когда в школе нас спрашивали, почему мы разные, мы говорили, что просто одни похожи на папу, другие – на маму. Дружно жили».
Закалка – деревенская
<!--TBegin--> <!--TEnd-->Мамочка все успевала – и дома, и в колхозе. Всегда люди удивлялись: приедет на поле – белая кофта у нее, белый платочек, нарукавники.
Шустрая была. Шутка ли – десять детей: семь девок, три парня.
И всех она старалась приласкать, одеть получше. С тканями плохо было, так она перешивала нам старые вещи. Помню, сшила мне красивую юбку из юбки бабушки. И нас учила вязать, шить, по дому управляться. Мы и шали вязали, и носочки, и рукавицы. Я до сих пор не разучилась. Вот правнучке гольфы вяжу: полоска черная, полоска желтая. Красиво получается.
Мы стали подрастать, уже помогали родителям. В школе занятия закончатся, мы на колхозную работу идем. И снопы вязали, и пахали, и многое другое делали. И турнепс сажали, осенью урожай помогали убирать. Напробуемся его – сладким казался.
На нашу большую семью по четыре с половиной тысячи трудодней в год выходило. Помню, десятилетняя сестренка и та заработала за лето десять трудодней. Их, совсем еще малышей, собирали и на поле отправляли овсюг выдирать – сорняк такой».
Она вновь повторяет: «Детство у нас было хорошее».
Задумывается на минуту и продолжает рассказ. Он насыщен такими подробностями и красками, что мне видится и пшеничное поле, и снопы пшеницы, и ло<!--TBegin--> <!--TEnd-->шади на пашне и даже лобогрейка, жнейка самой простой конструкции, которую видела только в старых-старых фильмах.
Удивительные особенности у человеческой памяти. Капиталина Аврамовна подростковые свои годы помнит до мельчайших подробностей.
«Я, между прочим, по 800 снопов связывала за уборку. Мы с подружкой моей Зиной Кашкар-оол быстро вязали, потом снопы собирали, суслоны ставили.
Отправляют нас пахать, спим в амбаре, утром запрягаем лошадей, плуг берем – и пошли.
У меня был две лошади, одну до сих пор помню, Синичкой звали, такая была игривая лошадка.
Вот рассказываю и кажется, что сейчас это вижу – так запомнилось. Всегда заняты мы были, всегда в труде. И всегда здоровы. Крестьянская закалка».
Какая доброта у людей!
Старшая сестра, Устинья Михеевна, окончив семилетку в Туране, была направлена учительствовать в Нарын.
Там и сосватал ее хороший человек по фамилии Филимонов. Молодая семья через некоторое время в Кызыла перебралась. Устинья, кстати, получила потом педагогическое образование, всю жизнь учительствовала.
А в 1940 году Петр и Агапея, окончив семилетку, приехали в Кызыл к сестре, чтобы учиться в первой советской школе. Учились в восьмом классе.
Потом обучение стало платным – по 150 акша в год. За Петра заплатили, а Гапе пришлось мечту об учебе отложить. Она пошла в люди, как говорили в старину на Руси.
Вспоминает об этой без всякой обиды: не сидеть же без дела.
Сначала кто-то направил в семью писателя Степана Сарыг-оола, помогать по хозяйству:
«Стряпать я умела, дом обихаживать тоже, помогала его жене. Сам Сарыг-оол такой добрый человек был, относился ко мне как к дочери».
Степан Агбанович потом пристроил Гапу в семью русских финансистов-москвичей: нянчиться с двумя ребятишками. Хозяева с собой в Москву звали, когда закончилась их командировка, да как же было можно оставить дом и семью?
Пошла работать к учителям Переверзевым. И эти люди помогли осуществиться мечте – учиться дальше.
«На берегу Енисея они жили, тоже двое детишек было. Встану пораньше, искупаюсь, приготовлю все. Сначала просто работала, а потом они так сделали, чтобы я еще и училась.
Хозяйка преподавала математику, хозяин – физику, они так расписание составили, чтобы по очереди с ребятишками сидеть, и я пошла в девятый класс.
Какая доброта у людей, настолько для меня все это дорого...»
Мы второй раз потеряли отца
М<!--TBegin--> <!--TEnd-->ирные воспоминания на этом заканчиваются. Дальше – война.
За тысячи километров от Тувы – дым пожарищ, смерь и кровь. Гитлеровцы рвутся к Москве. Советские граждане, проживающие в ТНР, настойчиво требуют отправить их на фронт.
В ноябре 1941 года руководство СССР по согласованию с тувинским правительством принимает решение о призыве в Красную Армию советских граждан, проживающих в ТНР. Возраст призывников – от 19 до 40 лет.
Расходы по призыву взяла на себя Тувинская Народная Республика. И не только эти расходы.
Из Тувы в сторону фронта отправляются обозы с теплой одеждой, лыжами, облепихой, мукой – маленькая республика отдает все, что может.
Отдает свой золотой запас. Отдает 50 тысяч боевых коней. Готова направить и добровольцев. И направит в 1943 году.
26 января 1942 года приступила к работе комиссия по призыву советских граждан в ряды Красной Армии. Массовая отправка началась в феврале. Почти каждый день из Кызыла уходили автомашины с новобранцами.
Пришла повестка и главе семьи Щеновых – Михею Ивановичу.
«Я в Туран ездила, чтобы дома с ним попрощаться, мы его любили, и он всех нас любил. Помню, на прощание он бутылку вина купил, дал старшим пригубить.
Погиб очень быстро. Летом 1942 уже похоронка пришла. Мамочка как узнала, так с нею плохо сделалось. Потом ушла из дому – еле нашли. Так мы второй раз потеряли отца».
Чёрное лето
Июль-август 1942 года оказались черными для многих русских семей в Туве. Книга Памяти, изданная в 1995 году – красноречивое и горькое тому подтверждение. Даже если остановиться на одном только дне – 6 июля 1942 года.
Именно в этот день погиб приемный отец моей героини, Щенов Михей Иванович, 1899 г.р. Призван в 1942 году из Турана. Рядовой 605 стрелкового полка 232 Сумско-Киевской дивизии. Погиб 6 июля 1942 года. Похоронен у деревни Подклетное Семилукского района Воронежской области.
В похоронке, которую получила семья, сказано еще, что погиб Михей Иванович, «верный воинскому долгу, проявив героизм и мужество».
В этот же день под Воронежем сложили свои головы его земляки-однополчане.
Алексеенко Семен Осипович, 1901 г.р. Призван 30 января 1942 г. из п. Чкаловка, Рядовой 605 стрелкового полка 232 Сумско-Киевской дивизии. Погиб 6 июля 1942 года.
Батищев Иван Иванович, 1907 г.р. Призван 30 января 1942 г. из Чадана. Рядовой 605 стрелкового полка 232 Сумско-Киевской дивизии. Погиб 6 июля 1942 года. Похоронен у деревни Подклетное Семилукского района Воронежской области.
Бутаков Федор Васильевич, 1922 г.р. Призван 7 февраля 1942 г. из Турана. Рядовой 605 стрелкового полка 232 Сумско-Киевской дивизии. Погиб 6 июля 1942 года.
Галактионов Николай Селиверстович, 1905 г.р. Призван 7 февраля 1942 г. из Турана. Рядовой 605 стрелкового полка 232 Сумско-Киевской дивизии. Погиб 6 июля 1942 года.
Железкин Иван Макарович, 1912 г.р. Призван 7 февраля 1942 г. из Чкаловки. Рядовой 605 стрелкового полка 232 Сумско-Киевской дивизии. Погиб 6 июля 1942 года.
Гибли наши земляки под Воронежем и 5 июля, и 7 июля.
А похоронки на них начали поступать в августе, да не по одной, а сразу пачками.
Сколько их погибло...
«Когда в 1942 году отец погиб, стали уже и учителей нашей школы забирать, и выпускников, и старших учеников, – рассказывает Капиталина Аврамовна.
Брат Петя уже тогда школу окончил, тоже ушел на фронт. Уцелел, на фронте встретил свою будущую жену. После войны жили они в Евпатории. Теперь и его уже нет.
Даже страшно вспоминать, как они уходили... Сколько их погибло... Наш учитель Галкин. Ученики Абрамов, Антипин. Алексей Борисов, Антон Гусаков.
Погиб друг моего брата Пети, у него было необычное имя – Ленинвлад – его так назвали в честь Владимира Ленина, а мы звали его Вовой, он у нас часто бывал, такой смешной: суп или щи – все с сахаром.
Погибли Олимпий Глазырин, Кудрявцев, Ведерников, Александр Мельниченко, Меркурий Пахоруков, братья Соколовы.
Погибли два брата Лысковы, Борис Ширнин, Марк Магеря, Борис Никифоров. Мой двоюродный брат Гоша Осипов.
Перечислять тяжело...».
Девчачий призыв
«В миссию СССР в ТНР от гражданки Щеновой А. А. заявление.
Прошу зачислить меня в ряды РККА добровольно.
Желаю быть полезной Родине и защищать ее до последнего вздоха.
24/II-43 года. К сему Щенова».
Уже на следующий день, 25 февраля 1943 года, доброволец Щенова заполняла подробную анкету, проходила медицинское освидетельствование.
В анкете сказано, что Щенова Агапея Аврамовна родилась 29 апреля 1924 года в поселке Хадын Тувинской Народной Республики.
«Социальное и имущественное положение: крестьянка, учащаяся.
Место работы, занимаемая должность: г. Кызыл, учащаяся 1 советской школы. Образование: общее – 9 классов, техническое – нет.
Судимость: не судилась.
Семейное положение: не замужем.
Мать – Марина, сестра Луша – 15 лет, Надя – 13 лет, Стюра – 15 лет; братья: Петр – 19 лет, в РККА, Иван – 13 лет; сестра Валя – 8 лет, Оля – 3 года.
Служба в Красной Армии: не служила.
Служба в царской армии и у белых – не служила.
Адрес постоянного местожительства – гор. Туран, ул. Тока, 130».
Врачебное заключение: «Годна к строевой».
Указаны рост – 161 сантиметр и вес – 72 килограмма. Заключение призывной комиссии: «Принять в Красную Армию».
Подписи председателя призывной комиссии нет. На месте, где должны были расписаться члены комиссии, одна подпись – Идасов.
В эти же февральские дни заполняли анкеты и ждали решения призывной комиссии еще 49 русских жительниц Тувы, девушек и молодых женщин, решивших взять в руки оружие.
И, скорее всего, не было у человека по фамилии Идасов и минуты, чтобы размышлять о том, что будут делать на войне солдаты с косичками: советские войска зимой 1943 года перешли в наступление, фронту нужны были новые силы.
А им, совсем еще девчонкам, надо было обязательно пойти воевать. Они так решили.
Спрашиваю Капиталину Аврамовну: «Как вы на это решились?»
И слышу в ответ, что не одна она такая была, ее подружки тоже пошли воевать. У кого-то к тому времени отцы погибли, у кого-то братья, друзья. «Вот мы и решили мстить за них. Я – за отца своего приемного.
Из нашей школы мы пятеро пошли: Катя Шипилина, Нина Тюдешева, Нина Хабарова, Галя Колмакова и я. Нина Тюдешева погибла в 1945 году».
Провожали не только родные и друзья. Руководство ТНР устроило проводы. Сама Хертек Амирбитовна Анчимаа-Тока, председатель Малого Хурала ТНР, проводы организовывала.
В марте 1943 года в Красноярск, в базировавшееся там Киевское училище связи, отправился из Тувы девчачий призыв – 50 человек.
Будем громить ненавистного врага
«И пошли мы, русские девчонки из Тувы, воевать.
Дорога особо не запомнилась. Это сейчас не представляю, как <!--TBegin--> <!--TEnd-->мы на грузовиках через Саяны ехали по старой дороге. Молодые были, здоровые. Добрались до Красноярска, запасы свои достали из мешков, всех угостили. Там голодно было».
В училище разделили их на две группы: 25 телеграфисток, 25 телефонисток. Учились быстро и старательно. В середине июня учеба закончилась.
Накануне отправки на фронт они написали коллективное письмо домой, в Туву. Его копия тоже хранится у Капиталины Аврамовны: работники госархива сделали ветерану подарок.
«Полевая почта 34110 «И»
18-VI-43 г.
Горячий привет народам Тувинской Народной Республики от девушек – бойцов героической Красной Армии.
Дорогие товарищи! Три месяца прошло с тех пор, как по призыву Родины вступили мы в ряды героической Красной Армии. Вспоминается день нашей отправки теплые проводы и строгие ваши наказы – честно служить народу.
Фронту нужны связисты. Нужны хорошо знающие свою специальность телеграфисты и телефонисты, так заявил нам при встрече командир части.
С этого дня мы всю свою энергию, всю силу любви к своей Родине вкладывали в дело боевой подголовки.
Наши телеграфисты дают связь, на 50% сокращая норму времени, положенную на это.
За пять дней обучения освоили телефонный аппарат Легкова Анна, Сидорова Мария, Коробейникова, Черкашина, Кымысова, Белянкова. Они уже работают самостоятельно, обучая своей специальности новичков. Макарова Антонина командует отделением.
Наши телеграфисты прекрасно освоили свою сложную специальность. Уверенно и быстро обеспечивают они телеграфную связь.
Отлично работают Щенова Капиталина, Коваленко Анисья, Шипилина Екатерина, Гостюхина Тася, Залипухина Валентина, орденоносцы Тувинской Народной Республики Кочетова Ксения и Тараканова Христина и многие другие.
Мы учились метко стрелять, и здесь тоже имеем неплохие показатели. Отделение наших девушек (Тешукова Анфия, Бондарева, Кочетова и другие) заняло первое место в гарнизоне по стрельбе из винтовки, за что получили грамоту.
А<!--TBegin--> <!--TEnd--> Фая Тешукова заняла первое место среди стрелков гарнизона. Получила благодарность командования и денежную премию 75 рублей. Тешукова – отличница не только по стрельбе, она имеет благодарность от командира роты за отличное освоение своей специальности.
Вот так мы учимся. Учимся хорошо и досуг свой проводим весело и хорошо.
За это время мы несколько раз были в кино, смотрели «Фронт», «Русские люди», «Синий платочек», «Отечество и любовь». Прослушали много хороших концертов. Мы смотрели новые картины – «Секретарь райкома», «Котовский» и другие.
Мы гордимся своим званием бойцов самой лучшей в мире армии. Почти все уже сейчас мы с гордостью носим на груди билет ленинско-сталинского Комсомола.
На днях мы все подписались на второй военный заем. Наш взвод дал взаймы государству 5000 рублей.
Завтра мы отправляемся в действующую армию и заверяем вас, дорогие товарищи, что с такой же энергией, как учились, мы будем громить ненавистного врага. А к вам наша просьба – всеми силами помогать фронту. Работать по-фронтовому.
По поручению бойцов подписали – Макарова, Черкашина, Астафьева, Иванова, Залипухина, Тешукова, Щенова, Тараканова, Кочетова».
Передний край
Через несколько дней они были на фронте. Попали сразу на передний край. Назывался он Орлово-Курская дуга.
«Прибыли ночью. В каком-то леске остановились. Бой был недалеко. Сразу шестеро солдат, которые рядом располагались, погибли, тогда я первый раз убитых увидела. И немцев пленных – тоже. Расстреляли немцев. Выстроили нас: кто будет расстреливать? Никто не решился...»
Потом они долго шли к месту дислокации. Капиталина Шенова и Ксения Кочетова попали в одно подразделение – 511 отдельный батальон связи при 40 стрелковом корпусе. Батальон этот был сформирован как раз 26 июня 1943 года.
Орлово-Курская дуга, Белоруссия, Польша, Австрия, Германия – боевой путь батальона и старшего сержанта Капиталины Щеновой.
Обеспечивать жизнь
В августе 1943 года ей вручат благодарность от Верховного главнокомандующего – «за отличные наступательные действия в <!--TBegin--> <!--TEnd-->операциях по освобождению города Орел».
В первом победном салюте, прогремевшем в Москве 5 августа 1943 года, есть и частичка ее, телеграфистки Щеновой, труда.
Ни о каких подвигах она говорить не любит. «Мы порой не знали, где находимся, куда движется фронт. Только шифровки передавали. А что в этих шифровках – понятия не имели. Для нас это была работа – тяжеля и постоянная. Мы обеспечивали связь, без нее армия не может двигаться».
Еще благодарности – за участие в форсировании реки Друть, взятие городов Белосток, Вормдит и Мельзак.
Медаль «За боевые заслуги», орден Красной Звезды... А она из всех своих фронтовых наград особо выделяет лишь знак «Отличный связист». Потому что обеспечивать связь на фронте означало обеспечивать жизнь. И маленькое женское подразделение – связистки Ксения Кочетова, Капиталина Щенова, Раиса Калистратова – ее обеспечивало.
Какой ценой?
«Всякое бывало. Если куда далеко перебазировались, так машина у нас была. Водитель – тоже девушка, Дусей звали. А так чаще пешком.
Куда бы ни бросили нас, первым делом ищем какое-то укрытие. Хоть сараюшку уцелевшую, хоть курятник, ставим там аппарат. Коптилку готовим, чтобы хоть буквы видно было, и работать начинаем. От лампы нашей самодельной копоть идет, глаза разъедает.
Если где провода перебьет, вот тогда тяжело: надо повреждение найти и части провода соединить. Приходилось и зубами, они у меня крепкие были.
Но чаще всего спасал ножичек маленький, не могу сейчас вспомнить, кто из младших братишек его подарил, когда меня провожали – Павлик или Ваня».
Когда было страшно?
«В работе про страх не думаешь, а вот после...», – Капиталина Аврамовна задумывается.
Р<!--TBegin--> <!--TEnd-->ассказывает по случай в белорусском поселке, из которого только что выбили немцев.
Срочно был нужен телефонный аппарат. Послали Капу на другой конец ночью. Когда добралась, аппарат получила, отругал ее старый солдат: «Куда суешься, через 200 метров от нас – немцы». Вот тогда испугалась: могла и к немцам попасть.
«А чтоб тряслись мы от страха – не помню. Да не потому, что такие храбрые, просто не успевали пугаться. И под обстрелом провода тянули, и телеграфный аппарат из горящей избы вытаскивать приходилось.
Был случай – засыпало нас, в укрытие снаряд угодил. А мы как раз работали. Не поняли сначала, что случилось. Откопали нас быстро.
Обошлось, живыми остались, только оглохли на некоторое время. Головами крутим, ничего не слышим, потом все прошло, в госпиталь от<!--TBegin--> <!--TEnd-->казались ехать».
А настоящий страх и ужас в других ее рассказах – например, о том, как побывала в Освенциме уже после того, как выбили гитлеровцев. До сих пор эта фабрика смерти в глазах стоит.
Как в освобожденных деревнях находили следы зверств фашистов.
Ужас – в ответах на бытовые, как мне казалось, вопросы.
«Как- то раз стояли мы у одного села в Белоруссии. В боях был перерыв. Командир приказал для нас баню устроить. Луг там был, рядом гора. На лугу поставили палатку, часовых выставили, воды нагрели, доски какие-то положили, чтобы на голой земле не стоять.
Только мы собрались мыться, слышим – взрыв страшный за горой. Побежали. А там – где руки, где ноги, головы... Какой рев стоял!. Оказалось, ребятишки нашли что-то и это что-то взорвалось.
Матерям-то каково было. Уже на освобожденной земле детишки погибли. Как мы потом мылись – не помню».
Чем снабжали красноармейца женского пола
Ни <!--TBegin--> <!--TEnd-->разу до встречи с Капиталиной Аврамовной не доводилось листать красноармейскую книжку. Бесценный документ.
И не только в том смысле, что позволяет проследить воинский путь. Оказывается, из него очень много можно о бытовой стороне войны.
Все, что выдается солдату перед отправкой в действующую армию, в этой книжке фиксируется. Чем снабжали красноармейца женского пола?
В книжке записано, что перед отправкой на фронт выдано Капиталине Щеновой: одна пилотка, одна шинель, две хлопчатобумажные гимнастерки, одни трусы, одна майка, две хлопчатобумажные юбки, пара погон, три сорочки, трико три пары, два бюстгальтера, одно полотенце, поясодержатель, пара летних портянок, пара сапог, две пары обмоток, химпакет, индивидуальный пакет, вещмешок, противогаз, карабин, котелок, плащпалатка.
На фронте были выданы: две шинели, две зимние шапки, две пары сапог, две пары белья, две пилотки, две пары ботинок, две пары шаровар летних, две летних рубахи.
И это – все, что полагалось на целых два года.
«Когда бои шли, бывало, мы по целому месяцу гимнастерки с себя не снимали с себя, не мылись, – вспоминает Капиталина Аврамовна. – Иногда идем мимо лужи – умыться в ней хочется. Какие там зубные порошки и щетки, это же не кино!
Волосы пришлось коротко постричь, у меня хорошие были. Бани месяцами не видели. Чтоб совсем не завшиветь, одежду прожаривали у походных печек. Треск стоял. Как вспомню – ой, мамочки!
Когда передышки, тогда конечно, старались себя в порядок привести. Тогда и обмундирование выдавали.
А на ходу всякое бывало. Однажды до того шли, что подошвы у ботинок отвалились, так мы их кусками кабеля примотали и снова – вперед. Сколько шли так – не знаю.
Особенно по Германии было тяжело идти, климат там какой-то тяжелый – сырость, всегда одежда мокрая, мы попростывали. Меня чирьи мучили – и на животе, и под грудью. До сих пор этот ужас помню.
Старшина спрашивает: почему не по форме одеты, а я даже ремень не могу от чирьев этих застегнуть. Он, как узнал, в чем дело, мазь ихтиоловую раздобыл, а меня на кухню работать направил, чтобы ремень не носить. Зажило все через несколько дней.
Берег нас наш старшина. Пожилой, заботился о нас как отец. То лекарство раздобудет, то бинты, а то просто чистые портянки на трудные дни прибережет, понимал, что женщинам – тяжелее. Умер он на фронте от сердечного приступа, похоронили мы его. Жаль, имя никак не могу вспомнить».
Здравствуй, милая герой!
Позв<!--TBegin--> <!--TEnd-->олила Капитали на Аврамовна прикоснуться к дорогой для нее вещи – старенькому блокноту, с которым она не расставалась весь последний фронтовой год.
Страницы в линейку как из школьной тетради. На самой верхней строчке, слева, запись «химическим» карандашом:
«2 мая 1944 г. Вечер» (цифра «2» и слово «вечер» обведены несколько раз). На следующих сточках текст: «первые наши разговоры с К.А.А. Первое наше знакомство – вот этот блокнот».
К.А.А. – это капитан Алексей Алешин. Сибиряк-разведчик, фронтовой друг. Познакомились они, когда Алесей принес очередную шифровку для штаба. Погиб Алексей в разведке.
А его подарок бережно хранится уже 66 лет. А в нем – бесценные свидетельства жизни на войне.
Внизу на первой станице запись фиолетовыми чернилами: «6 июня 1944 г. был налет союзников, и 7-VI-44 был открыт второй фронт».
Строчки торопливые и неровные.
Есть в блокноте и стихи самодеятельных фронтовых поэтов. Вот эти, например.
Пусть кто любит нас, услышит,
Как мы смело ходим в бой,
Пусть он с гордостью напишет:
Здравствуй, милая герой!
Пусть и дети, и внучата
Будут песни распевать,
Как ходили мы, девчата,
Против немцев воевать.
Или вот еще строчки.
Майские дни золотые,
На фронте затишье кругом.
Подружки три фронтовые,
К бойцам собралися втроем
О скуке ребят зная,
И скуку чтоб разогнать,
Ксения, Капа, Рая
Решили у них побывать
И в полдень тропой незнакомой
Они, чтоб нам не грустить,
Направились девушки трое
Друзей боевых навестить.
Стихи эти сложил боец Пешков, опытный связист, 11 лет до войны по этой части работал.
«Мы познакомились заочно. По телеграфу. Пешков удивился, что кто-то так хорошо работает, без ошибок, думал, что опытный связист. Никак поверить не мог, что девчонки молодые.
И как-то однажды передаем им что-то и вдруг понимаем, что где-то рядом стоим. Оказалось – в трех километрах. Ушли мы в самоволку, в гости к соседям. Они так удивились, так обрадовались! Пешков тогда стихи сложил.
Нас потом, конечно, наказали, на кухню сослали. Скоро фронт дальше двинулся. Не знаю, остались ли живыми наши знакомые».
Есть в блокноте романтические строчки:
«Тебя здесь нет,
Но ты со мною,
В моей руке – твоя рука.
Заочно я тебя целую
И шлю привет издалека».
Автор не указан.
А вот – слова из песни Степана Никишина, лейтенанта, как гласят торопливые строчки. Песня была записана карандашом. Разобрать сейчас можно только первые две строчки, их, очевидно позже, обвели чернилами: «Маленький сын в колыбели. У изголовья – ночник...»
И тут мне не хочется больше ничего выпытывать, сердце сжимается в комок.
Когда закончилась вторая мировая
С Ксюшей Кочетовой прошли мы вместе до самой Победы. Даже домой возвр<!--TBegin--> <!--TEnd-->ащались вместе, ее муж в Новосибирске встречал, она уже была замужем когда на фронт уходила. Муж ее тоже воевал.
В тридцати километрах от Берлина мы находились, когда война закончилась. После боев нас в Берлин специально возили, рейхстаг показали, Бранденбургские ворота. А потом мы еще несколько месяцев служили, молодых связистов учили.
Приехала я домой 3 сентября 1945 года, аккурат в тот день, как закончилась Вторая мировая война.
До Турана добралась на какой-то попутке, иду к дому, собачонка выскочила, лает, ластится, узнала меня. А дома мамочка болеет, она после смерти отца, от переживаний за нас да от работы ослабла очень. Луша болеет. Все поизносилось.
Скоро в Кызыл уехала, работать пошла, потом в партшколе училась и снова работала. Так всю жизнь. Нас сейчас в Кызыле три сестры осталось – все уже за 80 лет перешагнули. Мне 86 лет, Луше 83 года, Наде 80 лет. В Иркутстке живет Валентина. В поселке Чегдомын Хабаровского края – Алевтина. Это наши младшие сестры. Пятеро всего осталось из десяти.
В 1947 году вышла замуж, но жизнь с мужем не сложилась, мы быстро расстались.
Одна дочка у меня, жалею, что всего одна, одна внучка, одна правнучка. Дочка Галина Павловна, музыкальный работник детского сада № 38. Внучка Ирина трудится в типографии. Правнучка Настенька учится в Кызылском автодорожном техникуме».
Главное поручение
И сейчас жизнь Капиталины Королевой трудно назвать тихой и незаметной. Занимается она тем, что в официальных бумагах называют воспитанием патриотизма.
Она циркуляров не издает, планов по воспитанию патриотизма не пишем. Никто ей таких поручений не давал.
Она сама себе все поручила – успеть рассказать о том, какой ценой достается мир. Поэтому она, несмотря на возраст и болезни, не отказывает никому, кто просит о встрече. В год 65-летия Победы таких просьб и приглашений поступает особенно много.
И она снова и снова говорит о войне и мире. Хотя о войне, как призналась, вспоминать совсем не любит. Просто знает: надо: патриотизм циркулярами не воспитать.
|
Общество » Моя Победа 
