 Сегодня исполняется 77 лет со дня рождения известного петербуржского поэта, журналиста, прекрасного переводчика тувинской литературы Ильи Олеговича Фонякова (1935-2011). В 2012 году вышла в свет книга сонетов «Толге» (Жребий) Народного писателя Тувы Монгуша Бораховича Кенин-Лопсана. 146 сонетов, впервые увидевших свет в 2003 году, перевел на русский язык как раз востоковед-японист Илья Фоняков. Он не увидел готовой книги. Его не стало 23 декабря 2011 года. Памяти своего коллеги Монгуш Кенин-Лопсан посвятил книгу сонетов.
А еще раньше, в 2006 году, был блестящий перевод Ильей Фоняковым тувинского эпоса «Танаа-Херел» в стихотворном изложении М.Б. Кенин-Лопсана.
Творческое содружество тувинского и русского поэтов имеет давние связи, начавшиеся еще в 1980-х годах, когда И.О. Фоняков перевел несколько поэм, баллад, стихов М.Б. Кенин-Лопсана из разных сборников.
12 марта 1986 года Илья Фоняков участвовал в заседании Совета по национальным литературам Союза писателей РСФСР, на котором обсуждалось творчество тувинского писателя Монгуша Кенин-Лопсана. Вот что сказал на том заседании Фоняков:
«С Монгушем Бораховичем мы когда-то разминулись в Ленинградском университете. Он весной 52-го года окончил университет, а я осенью 52-го года туда вошел, в то же здание. И мы разминулась тогда, чтобы встретиться в этой комнате, за этим столом, хотя познакомились много раньше. Знакомство началось в тот день, когда он прислал мне для перевода свою поэму, посвященную Марии Цукановой.
До этого мы друг друга не знали. Не было договора, не было отношений с журналом и издательством. Я прочел подстрочник, который мне понравился искренностью и непосредственностью. С тех пор пошла наша работа.
Потом была поэма "Огонь-творец". Перевод этой небольшой поэмы с большой радостью взял наш ленинградский журнал "Звезда". Потом я переводил его стихи, переводил с большим интересом, хотя и отдавал себе отчет в том, что стихи не равные, не все искупается и озаряется свежими вещами.
Вот стихотворение "Ленинград". Это стихотворение близко нам обоим. (Читает стихи).
Вообще что-то подобное я мог прочесть и у других поэтов. И даже когда я дошел до поэтических строчек, это тоже могло быть и у других. Но вот я дохожу до строк (читает стихи).
Этого уже ни у кого не могло быть. Это прелестная, непосредственная деталь, и она освещает все это традиционное стихотворение.
И таких непосредственных и ярких находок, ради которых приятно и радостно переводить эти стихи, очень много.
У него очень чистый, своеобразный поэтический пласт. Здесь цитировались две строчки из одного стихотворения. А вот как оно звучит в целом. Это стихотворение "Прощальное курение". (Читает стихи).
Может быть начальные строчки проходные, но как тонко и с каким лирическим настроением передано это в этом обычае: придти и покурить в последний раз с покойником…»
Илья Олегович Фоняков родился в 1935 году в Иркутской области, где в это время работал его отец, инженер-геолог, впоследствии репрессированный и погибший в сибирском лагере в феврале 1938 года.
Илья Фоняков воспитывался матерью в Ленинграде, где в 1952 году окончил 222-ю среднюю школу (б. Петришуле), а затем университет (филологический факультет, отделение журналистики) в 1957.[2]
Работал литературным сотрудником в газеты «Советская Сибирь» (Новосибирск, 1957 — 1962) и собственным корреспондентом «Литературной газеты» — по Сибири: в 1962 — 1974, в 1974 — 1997 — собственный корреспондент по Ленинграду. [3]
Начало творческого пути
Илья Фоняков печатается с 1950 года (стихотворение «За мир» в газете «Большевистское слово», город Пушкин). Первая журнальная публикация — 2 стих, в «Звезде» (1955. №9). Первая книга стихов «Именем любви» выпущена Ленинградским отделением издательства «Советский писатель» в 1957 году.
Его ранняя лирика живо отражает молодежные настроения тех лет: здесь и романтика студенческих комсомольских строек, и безоглядное желание «вглядеться в простор не открытой земли», и рассуждения о «сущности атомной войны», и мечта о «смеющихся людях», строящих светлое будущее социалистической страны. Эти стихи Фонякова подкупали — особенно сверстников — своей искренностью.
Журналистика
Как профессиональный журналист, И. О. Фоняков выступал во многих литературных жанрах: ему принадлежат сборники проблемных очерков («Доверительный разговор», 1975; «Пятьдесят писем из председательской папки», 1982), путевые записки («Восточнее Востока. Полгода в Японии», 1987; «Зеленая ветка Вьетнама», 1989), литературные портреты («Сергей Марков», 1983), заметки, касающиеся поэзии («Сказать несказанное», 1968; «Похвала точности», 1977) и разных областей культуры.
Поэт с горечью констатировал, что в новых исторических обстоятельствах гражданское общество в России морально деградировало («Разговор о демократии», «К вопросу о партийности»), прежнее «шаткое равновесие» между человеком и государством нарушилось. Безволие и нищета надломили народ: «Все говорят. Никто не отвечает» («В августе девяносто первого. Репортаж в сонетах»). В искусстве правит бал «непредсказуемая вульгарность» («Антигерой»). Поэзия оказалась в загоне,— но вопреки всему она все-таки неистребима, «еще живут баллада и сонет», и, значит, есть надежда — «остаться такими же, как были», и жить — «как дерево растет».
Поэтическое творчество
Cудьба лирического героя Ильи Фонякова в значительной степени обусловлена осознанием исторического поворота середины пятидесятых, приведшего в результате — через 40 лет — к распаду Советского Союза и смене социального строя в России.
Неудивительно, что поздние стихи поэта прямо перекликаются с его юношеской лирикой («Воспоминание о студенческой стройке», «Ностальгия»), критически вбирая в ебя приобретенный поэтом жизненный опыт. Задаваясь в 1990-х вопросом — кто виноват в случившемся со страной? — иронизируя: «Тиран жесток, безжалостна Система, но и соседи хороши...», поэт нелицеприятно высказывается о народе, видя в нем самом причину всех бед: «А может, хватит плакать о народе, / Сочувствовать ему и сострадать? / При всякой власти, при любой погоде / Все от него — и зло, и благодать.» («А может, хватит...»).
Илья Фоняков активно выступал как переводчик (он переводил поэзию с английского, латышского, шведского, с языков народов Сибири). Им издан ряд монографических (им одним выполненных) переводных сборников (Имант Зиедонис. Смола и янтарь. 1965; Омар Султанов. На ветрах Иссык-Куля. 1973; Августин Маннергейм. Память боли. 1999; Ссорен Соренсен. Дни сомнений. 2001 и др.).
Постоянно совершенствуя форму и заботясь о проработке художественной ткани своих стихов, Фоняков проявлял подчеркнутый интерес к сонету («Сонеты с улицы и двора», «Сонеты встречных», «Карабахские сонеты» и т.д.) и палиндромону («Стихи с палиндромонами», «Парад палиндромонов»). Излагая свои поэтические принципы («Письма о поэзии к другу в Иркутск», 1984), он в первую очередь воздавал «похвалу точности».
Диапазон литературных акций Ильи Олеговича Фонякова весьма широк, в частности, заслуживают внимания составленная им антология «Поэты, которых не было» (российские поэтические мистификации XX века), Санкт-Петербург, 2000., (второе издание вышло в 2005 году).
|
Личность 
